. Противъ совокупной силы подобныхъ побужденій ничего не могли сдѣлать благоразумныя увѣщанія Анны Божё и старой придворной партіи. Умная дочь Людовика XI понимала, что итальянскій походъ, обѣщая, даже въ случаѣ удачи, только отдаленныя и сомнительныя выгоды для Франціи, въ то же время грозилъ существенною опасностью ея собственному положенію въ государствѣ. Легко было предвидѣть, что молодые любимцы Карла VIII, овладѣвъ особою короля, постараются упрочить при немъ свое вліяніе ко вреду противной партіи; что Карлъ VIII, изъ благодарности къ миньйонамъ, поддерживавшимъ его воинственное рѣшеніе и раздѣлявшими съ нимъ труды и опасности предпріятія, по возвращеніи изъ похода не откажетъ имъ въ своемъ довѣріи; а въ такомъ случаѣ, участь Анны Божё и ея партіи не представляла ничего утѣшительнаго. Движимая подобными соображеніями, дальновидная правительница употребляла всѣ усилія, чтобъ отклонить Карла VIII отъ его легкомысленнаго предпріятія
[40]. Нѣкоторое время, дѣйствительно, молодой король находился въ нерѣшимости: походъ то откладывали, то снова принимались за приготовленія
[41]; но наконецъ вліяніе любимцевъ одержало верхъ надъ благоразумными предостереженіями Анны Божё, и Карлъ VIII началъ дѣятельно готовиться къ походу. Съ Людовикомъ Сфорцой заключенъ былъ договоръ, по которому послѣдній обязывался дать Карлу свободный пропускъ чрезъ свои владѣнія, снарядить для него на свой счетъ отрядъ изъ 500 человѣкъ, дозволить ему вооружить въ генуэзской гавани нужное число кораблей, и снабдить его, до выступленія изъ Франціи, 200,000 дукатовъ. Карлъ VIII, съ своей стороны, обязывался защищать оружіемъ герцогство миланское и поддерживать въ немъ правительство Людовика Сфорцы. Независимо отъ того, Карлъ VIII обязывался особымъ актомъ уступить Людовику, тотчасъ по завоеваніе Неаполя, княжество Тарентское
[42]. Чтобъ добыть необходимыя денежныя средства, Карлъ VIII занялъ въ генуэзскомъ; банкѣ 100 т. дукатовъ, на весьма тягостныхъ условіяхъ
[43]. Затѣмъ изданъ былъ манифестъ, которымъ Карлъ VIII объявлялъ во всеобщее свѣдѣніе, что предпринимая завоеваніе Неаполя, онъ не намѣренъ оскорблять свободу и независимость Италіи, а стремится только освободить Неаполь отъ ига узурпатора. При этомъ присовокуплялось, что немедленно по завершеніе итальянскаго похода, Карлъ VIII отправится на отыщеніе св. земли, оскверненной присутствіемъ невѣрныхъ
[44]. Окончивъ всѣ эти приготовленія, Карлъ VIII принялъ личное начальство надъ войсками и выступилъ изъ предѣловъ Франціи.
* * *
«Италія была счастлива и безмятежна, пока война не нарушила ея покоя. Въ продолженіи тысячи лѣтъ, съ тѣхъ поръ, какъ римская имперія, ослабленная порчею нравовъ, начала ниспадать съ той высоты, на какую вознесли ее ея счастіе и ея геройскія добродѣтели, никогда Италія не была въ такомъ цвѣтущемъ состояніи, какъ въ 1490 году. Глубокій миръ царствовалъ во всѣхъ областяхъ ея; горы и долины были одинаково плодородны; богатая, хорошо населенная, и не признававшая ни-какого чужеземнаго владычества, она блистала щедрымъ великолѣпіемъ своихъ государей, красотою и многочисленностью, своихъ знаменитыхъ городовъ, величіемъ Рима, столицы вѣры. Науки и искусства процвѣтали въ нѣдрахъ ея; у нея были тогда и великіе государственные люди, и искусные полководцы. Счастливая внутри, она пользовалась извнѣ уваженіемъ и удивленіемъ иностранцевъ»