— Приветствуем тебя, Главный ведун! Рады видеть тебя живым и невредимым! Слава Анорису, Ксант снова с нами! — раздавались крики отовсюду. Не успел он въехать в Южные ворота на своем Гжеле, как его окружила толпа родовичей.
— Теперь мы зададим этим мергулам! Пусть убираются обратно! Как здрав будешь, Ксант?!
— Спасибо друзья, чувствую себя лучше! Нам всем теперь потребуется много сил и здоровья. Предстоит нелегкая схватка с врагом. Все должны быть к ней готовы. Еще нет полных данных. Но завтра на Вечевой площади мы соберемся, чтобы обсудить дальнейшие действия. — Родованы одобрительно загудели и пропустили его дальше, понимая, что тот еще не до конца оправился после ранения и ему нужно увидеть близких и отдохнуть.
Ксант ехал по родным улицам и видел изменения, произошедшие с городом. Нет, дома, улицы, сады были все теми же, но люди… люди изменились. Хмурые лица совсем не напоминали прежних улыбчивых и добродушных родовичей, умеющих как хорошо потрудиться, так и хорошо отдохнуть, повеселиться.
Все чаще попадались израненные, изможденные беженцы, хотя и принятые своими близкими, одетыми и накормленными, но не забывшие недавних трагедий. Растерянность и непонимание, печаль и грусть, страх и ненависть. Глаза заполненные болью и потерями. Все эти чувства, эмоции заполняли улицы и дома, угнетая и подавляя прежнюю беззаботность и легкость. Пришла беда, настоящая война. Не просто кровавые набеги, приграничные стычки и конфликты, почти не касавшиеся основной массы жителей. Пришла война на уничтожение, война за свободу и свою землю. Предстоял бой не на жизнь, а на смерть. Давно лихо не подступало так близко, хватая за горло. Многие, особенно из тех, что помоложе, еще не знали войны. Более двадцати лет хафиру не воевали с родовичами. Тогда, два десятка лет назад, возле Халепы, враг был остановлен объединенным войском Субарты и крепко получил по зубам. Долго не могли прийти в себя «черные люди», зализывали раны, копили силы. Нет, конечно, были многочисленные провокации, набеги, грабежи и налеты, стычки. Машту не могли без разбоя. В нем была их жизнь. Неспособные творить, созидать, производить, трудиться они могли только грабить, воровать, отбирать и убивать. Боялись силы и трусливо убегали, получив достойный отпор. Родованы всегда были сильнее. Если бы они объединились, то давно прогнали бы хафиру и машту со Святой земли, вернули бы ее, тысячелетиями поливавшуюся их потом и кровью, пропитанную живительными соками родовичей, землю их предков, а значит являвшуюся частью сути родованов. Если бы не разобщенность, постоянное соперничество, даже в трудный для Родины час. Давно были бы изгнаны многочисленные, агрессивные, но трусливые племена хафиру. Раболепствующие и льстящие сильному, презирающие и глумящиеся над более слабым, хитрые и коварные, злобные и ограниченные хафиру из года в год, из века в век по немногу, по чуть чуть выдавливали добродушных, открытых и гостеприимных, доверчивых родованов с их земли. Не способные созидать, но отлично разрушающие и прекрасно потребляющие. Все соки выжали они из захваченных земель. Стонала земля от их гнета. Когда награбленные богатства заканчивались, земля истощалась без обработки, наступал очередной голод, который гнал их на новые войны, набеги и разбой. С этим бы тоже справились родовичи. Многочисленны и злы были враги, но не организованны и боязливы. Могли укусить, но не съесть. Так продолжалось много лет. То служили родовичам за пропитание, то коварно нападали на них, когда они не ждали. Образ жизни хафиру. Так бы и продолжали, если бы не появились мергулы. Откуда взялись эти слуги тьмы, побежденные, но недобитые далекими предками родованов. Где скрывались, где прятались не одно столетие? Откуда взялась их темная мощь, многократно превосходившая былую. — Об этом думал Главный ведун сальвинов, направляясь ко дворцу. Некому было дать ответы на эти сложные вопросы. Ответить на них придется самому. Уже давно нет Книги судеб, потеряны, либо раскиданы по свету Священные книги и артефакты славных родованов. Сила ведунья стала совсем не той, что раньше.