— И все же Америка крепко далеко…, - с сомнением пробормотал курсант Солдатов.
— Молчать! Встать — смирно!!! — взревел майор Жалаев. — Совсем обнаглели! Разболтались! Встать! Сесть! Встать! Сесть! Встать! Сесть! — стал орать он. Воины вставали и садились, как требовал замполит. Наконец, он устал, достал носовой платок и вытер пот со лба. — Чтобы мне больше не было разговорчиков, понятно?! — подытожил он свою беседу. Так закончилось знакомство курсантов с политической картой мира, которую большинство из них раньше не знали. Как ни старался замполит батальона, он не только не убедил воинов в агрессивности американцев, но наоборот посеял в их душах сомнение в этом.
…Вот почему они совершенно равнодушно внимали замполиту роты, когда он касался международной политики, и терпеливо ждали, когда тот выговорится.
Наконец, Вмочилин стал подходить к существу дела. — Вчера вечером сержанты провели контрольную репетицию для выявления тех, кто может хорошо исполнять песни, — объявил он, — но результаты, скажу вам, прямо-таки плохие! Ни один курсант не знает полностью ни одной песни о Ленине! И это в нашей-то стране!
Затем ротный комиссар начал рассказывать о вкладе Ленина в счастливую и безоблачную жизнь советских людей. Информация об этом также уже всем надоела. Основной контингент слушателей едва сдерживал зевоту. Описав все возможные и невозможные достоинства Ленина, Вмочилин улыбнулся и перешел вновь к делу: — Сегодня, товарищи, мы будем осуществлять отбор лучших певцов для подготовки художественной самодеятельности ко дню принятия присяги. Есть желающие участвовать в хоре?
Курсанты стояли, не шелохнувшись, ожидая какого-то подвоха.
— Ну, хорошо, — заговорил после паузы замполит. — Я обещаю каждому участнику освобождение от учебных занятий на период подготовки к выступлению! А лучшие из вас получат увольнение в город на выходной день! Ну, как, будут ли теперь желающие?
Из строя вышли около трети молодых солдат.
— Отлично! — обрадовался Вмочилин. — Сейчас вы, — он указал на вышедших из строя, — пойдете вместе со мной в Ленинскую комнату, а остальные…, - он обвел взглядом курсантов. — Эй, сержанты, отведите-ка их на занятия в учебный корпус!
И рота, разделившись на взводы, разошлась по классам.
Иван, трепетавший от страха перед перспективой стать посмешищем на сцене, на этот раз был избавлен от пения, благо, оказалось достаточно добровольцев.
На занятиях, которые вели поочередно капитан Баржин и старший лейтенант Поев, курсанты, особенно те из них, которые сидели в середине класса, к ним относился и Зайцев, писали домой письма. Сидевшие спереди не имели такой возможности, ибо находились под наблюдением преподавателей, а сзади располагались сержанты, которые тоже следили за порядком.