— Ищет возможность придраться к чему-нибудь, — заподозрил Иван. — Зачем ему это надо? Может опять сержанты подучили?
Лишь ночью, когда Зайцев сменял Огурцова у тумбочки, тот пробурчал: — Любишь вот ты, Иван, всякие сплетни сочинять!
Тот опешил: — Да с чего ты взял, какие сплетни?
— Не прикидывайся дурачком. Думаешь, я не знаю, что ты про меня ребятам наговариваешь?! — бросил с раздражением Огурцов.
— Я ж ведь ни с кем почти не разговариваю! — возмутился Иван. — Когда же я мог про тебя сплетничать?
— Хоть ты и считаешь меня дурачком, но я умней тебя! — с гордостью сказал Огурцов. — Я все знаю. Стоит только кому-нибудь на меня наговорить, я насквозь вижу сплетника! — И он торжествующе удалился.
Из последних слов товарища Зайцев понял все: это «поработал» Осин! Но ведь Иван ничего плохого об Огурцове ему не говорил!
Хотя, впрочем, и не отрицал утверждения Осина о том, что Огурцов дурачок. Значит, товарищ воспользовался этим разговором и передал собственное умозаключение, как слова Ивана! Такой поступок был весьма неожиданным!
Зайцев хорошо знал о любви советских людей к сплетням. И в школе, и на заводе, да и здесь, в учебном батальоне, товарищи постоянно оговаривали друг друга. Характерным для них в этом было ведение провокационных бесед. Пользуясь неопытностью собеседника или его болтливостью, товарищи часто заводили разговоры о негативных сторонах жизни обсуждаемого, об отрицательных чертах его характера, о его недостойных поступках. И когда собеседник попадался на эту удочку и начинал «наговаривать», товарищ запоминал и вскоре передавал все тому, о ком говорилось. Подобная практика считалась нормой жизни. Натравливание таким образом противников или даже мало знакомых людей друг на друга высоко ценилось в обществе, так как окружающие с интересом наблюдали за дальнейшим развертыванием событий, потасовками, скандалами и прочим.
С этим наш герой неоднократно сталкивался в жизни. Но вот с ситуацией, когда собственные слова выдавались за слова собеседника, он еще ни разу не встречался.
— Каков наглец! — негодовал Иван. — Видимо, чувствует свою полную безнаказанность!
Так оно, скорей всего, и было. Осин был крепким, широкоплечим парнем, и Зайцеву было далеко до него по физической силе. Считая, что Иван не осмелится выяснять с ним отношения, провокатор решил столкнуть его с Огурцовым и насладиться ссорой. Но Осин явно недооценил Зайцева, который вовсе не был «тихоней» и всегда давал сдачи «не отходя от кассы».
Утром, когда курсанты столпились в умывальнике, Иван подозвал Огурцова и подошел с ним к Осину. — Послушай, Осин, объясни-ка нам хорошенько, когда это я сплетничал на Огурцова? — спросил он оторопевшего курсанта.