— Договорились, а теперь отнесите торт маме, а я сейчас куплю и вернусь, — они побежали к матери в купе, а я вернулся на перрон и, купив всех видов пирогов, вернулся в вагон.
— Ура, мам, пироги приехали, — закричали девчата.
— Катя, ты уже взрослая, что за выражение пироги приехали. Как надо говорить?
— Дядя принес нам на дорогу пироги с капустой, творогом и вишней.
— И еще блины, — добавил я, и положил пакет на стол.
— Спасибо, сколько я вам должна?
— Да потом разберемся, лучше давайте познакомимся, я так понял, кроме нас в купе больше никого не предвидится?
— Да у нас три места.
— Вот и отлично, разрешите представиться, Валерий Николаевич.
— Мария Викторовна, — произнесла она, нежным ровным голосом, а это мои дети.
— Меня зовут Катя, — произнесла старшая, — а её, — но младшая перебила сестру, явно не желая казаться маленькой, — я сама, сама. Меня зовут Маша.
— Стало быть, две Маши и одна Катя, — весело произнес я.
— Нет, меня в честь бабушки назвали, — твердо произнесла младшая из сестер и добавила, — а мы когда торт есть будем?
Все дружно рассмеялись, и я украдкой заметил, сколь еще более очаровательным стало лицо Марии Викторовны, когда она смеялась над детской непосредственностью своей дочери.
— Как только проводница начнет разносить чай, так и начнем, а то ведь без чая разве торт можно есть? — улыбаясь, произнес я.
— Можно.
— Нельзя, — произнесла Катя.
— Нет можно.
— Молчи, ты еще маленькая и ничего не понимаешь. Раз дядя сказал, что нельзя, значит нельзя.
— Мам, я хочу торт, — заныла Маша, обнимая мать и жалобно глядя ей в глаза.
Да, — подумал я, — поездка будет еще та. Сутки покажутся неделей, пока мы доедем до Москвы. Ну ничего, зато сколь радостным будет возвращение домой, после такого «отдыха». Впрочем, одна надежда, что они наедятся пирогов и улягутся спать.
Пока я так размышлял, Мария Викторовна что-то нашептывала Маше, обнимая и успокаивая её, поскольку та, вот-вот готова была расплакаться. Мне вдруг стало жалко милую девчушку, и я произнес:
— А знаете что, у меня с собой есть сок и бутылка воды, мы можем немного перекусить до того, как начнут разносить чай.
— Ура, закричала Маша и, захлопав в ладоши, обхватила сестру и добавила, — чур, мне соку, чур, мне соку.
Мария Викторовна, улыбнувшись, покачала головой, словно хотела сказать, как же с вами трудно мои милые, если бы вы только знали.
Я достал из сумки пакет сока, бутылку газированной воды, а Мария Викторовна одноразовые стаканы. Открыв и порезав торт, мы стали есть. Честно говоря, мне вовсе не хотелось сладкого. Нет, вообще-то я любил с чаем или кофе съесть кусок торта, но в целом, был равнодушен. Сейчас я делал это скорее из желания успокоить детей и надеждой, что они угомонятся, а еще лучше, если лягут вздремнуть.