Продавщица лишь кивнула.
- Лучше, - тихонько произнесла она. Она боялась признаться, что старик и не коснулся заваренных травок, упрямо твердя, будто бы от тех несет кошачьими ссаками. И не удивительно, В прошлый раз, когда через неделю после лечения налил себе водки, его чуть ли не наизнанку вывернуло. Следовало признать, что декокты паны Ягоды действовали очень даже эффективно. Мужик отвык радикально. Жаль только, что от травок, даже чаю не пил. Только и бубнел, что к пробощу[104] пора сходить, покончить с делом ведьмы, что людям жизнь отравляет – раз и навсегда.
- Ну и замечательно, - аккуратный небольшой кок даже затрясся при энергичном кивке. Пани Ягода забрала пакеты с прилавка. В дверях она еще обернулась и направила костлявый, искривленный палец прямо в лицо продавщицы.
- А пробощ пускай к радио своему прислушивается! – пискливо выкрикнула она. Затем забормотала что-то узкими губами, злорадно захихикала и вышла.
Продавщица захлопнула тетрадь. Руки ее до сих пор дрожали. Она отложила дешевую, пластмассовую ручку, даже не записала покупки. Местная ведьма никогда не платила, и никто ей об этом никогда не напоминал, слишком опасным это было. И так это и шло, год за годом. А давно уже следовало бы глянуть правде в глаза, услуги ее, чем дальше, толку давали все меньше. Ну а последние вообще были псу под хвост.
Только вот страх оставался страхом. Продавщица глянула на постоянных выпивох, которые потихонечку, не глядя по сторонам, заползали в магазин. Тот самый мужик в калошах, слегка хромающий после того, как упаковка лимонада упала ему на мозоль, уже начинал чесаться. Все более заядло, со все большим безумием в глазах.
Солнце пригревало все сильнее. Пани Ягода шествовала длинным, размашистым шагом, размахивая яркой рекламной сумкой, в которой грохотали пластмассовые баночки с подляским паштетом.
По мере того, как она отходила от городка, лицо ее разглаживалось, выражение на нем делалось более человечным. Рот уже не представлял собой щербины стиснутых, синюшных губ. Даже глаза за толстенными стеклами очков блестели веселее.
Она сделала глубокий вдох, так что что-то заскрипело в проеденных за многие годы махоркой и дешевыми сигаретами легких. Денек был просто-напросто чудный. Настолько чудный, что стоил нескольких минут ничегонеделания. Пани Ягода остановилась, было заметно, как она сражается с мыслями. В конце концов, радостное настроение победило. Она свернула с покрытой гравием дороги и весело пошла напрямик, через поля, мимо лесопилки. Прямиком туда, где стена леса скрывала за собой невысокие холмы, а точнее – песчаные дюны. Совершенно случайно самую высокую из них называли Лысой Горой. И под этим названием она фигурировала даже на картах, наиболее подробных.