(20).
Умалчиваю об осторожности в обращении со старыми кокетками, с теми, которые думают, что права их на удивление и любовь, что могущество их красоты, подобно законным правам Юристов, тридцатилетнею давностью еще более утверждаются; которые в пять лет однажды празднуют день своего рождения, и которые, если бы сделали их Цензорами, прежде всего запретили бы календари. Умалчиваю о жеманницах, строгих, суровых и ханжах, которые, как говорят, с глазу на глаз бывают гораздо обходительнее, чем в обществе, и на которых ветреники клевещут, утверждая, что молчаливые и отважные мужчины бывают у них в милости. Умалчиваю о так называемых старых кумушках и тетушках, которые Христианскою считают для себя обязанностью время от времени выводить на "чистую воду" своих соседей и знакомых, и с которыми по этой причине худо идти на разрыв. - Умалчиваю о них, чтобы не раздражать таких почтенных и добрых дам против автора, который не имеет охоты принимать участие в подобной клевете.
Но еще несколько слов о приятностях обращения с разумными, благородными женщинами. Я уже сказал выше сего, что обязан им счастливейшими минутами моей жизни, и поистине сказано это от чистого сердца. Нежность их ощущений, их дар с такою быстротой все угадывать, все понимать, вникать в мысли; их внимание к небольшим, приятным угождениям; их очаровательная, легкая острота; их нередко остроумные, неожиданные, свободные суждения об ученых, принятых, до каких-либо систем принадлежащих мнениях; их неподражаемая, любезная веселость, занимательная даже в своей чрезмерности и причудах; их терпение в долговременных страданиях, хотя они в первое мгновение, когда постигает их несчастье, жалобами своими и увеличивают для других бремя; их ласковость, нежность в утешении, попечении, ожидании; кротость, пронизывающая все их действия; их безвредная болтливость и словоохотливость, оживляющие всякое общество, - все это я знаю, уважаю и умею ценить. Кто теперь и после того, что я должен был сказать невыгодного для женщин, обвинит меня в злословии или ненавистных намерениях?
ГЛАВА VI.
Об обращении между друзьями.
О).
Поскольку род обращения нашего с друзьями совершенно зависит от выбора их, то прежде всего я должен нечто сказать о сем предмете. Никакие дружеские связи не бывают столь прочны, как заключенные нами в самых молодых летах. Тогда мы не столь недоверчивы, не столь взыскательны в безделках; сердце откровеннее, более имеет склонности к общению, к приязни; характеры легче согласуются; с обеих сторон уступаем, принимаем одинаковое расположение; многое вместе испытываем; вспоминаем о беспечных, вместе проведенных счастливых днях юности; в равной степени приобретаем образованность и опыт. К тому присоединяется привычка и взаимная потребность друг в друге; если же рука смерти похищает одного из круга друзей, тем теснее делается союз оставшихся сотоварищей. - Не так в зрелом возрасте. Часто обманутые людьми и судьбою, мы