Тогда доктор побежал за Валентиной
Михайловной и нашел, что она действительно не попала на мостик и упала в
канавку, откуда ей вылезти без помощи было трудно, но, когда доктор подал ей
руку, она тотчас же встала и смеялась своему падению, которое объясняла
каким-то чудом, что ее что-то отбросило, и затем она опять побежала в дом,
встретила свекровь, переоделась, была очень мила, ласкова,
весела, и казалось, что ее благополучию ничто не угрожало. На другой день об
этом происшествии почти не было воспоминания, а на третий день на переносице
этого тоненького фарфорового носика Валентины Михайловны появилось маленькое
синее пятнышко, с которым нечего было делать, да, кажется, ничего и не нужно
было. Тетушку проводили через два дня, и тогда Валентина Михайловна сказала
доктору, что ее беспокоит немножко нос, что он болит. Доктор
дал ей какую-то мазь и стал внимательно доискиваться, отчего мог образоваться
такой синяк: в канаве, в которую она упала, не было ничего, что бы могло
зашибить, но то, что отбросило Валентину Михайловну, она припомнила, что это
была протянутая веревка, с которой сняли белье и которая, намокнув, сделалась
очень твердой; она на нее набежала, ударилась носом, и оттого сделался
синяк. Синяк этот не проходил, он только менял все цвета: из
зеленого перешел в желто-зеленый, и вслед за тем появилось гноетечение.
Врач дал еще лекарство, но оно не помогло, тогда он советовал ехать в Курск,
где был искусный врач.
Тот тоже дал лекарство — не помогло, поехали в Орел, и
должны были ехать, потому что болезнь начала делаться и беспокойной для
больной, и неприятной для окружающих. Дамы особенно сочувственно сообщали друг
другу:
— Бедная Валя, говорят, с ней делается тяжело сидеть в одной
комнате.
И в самом деле было тяжело. Были
люди, которые просто не могли переносить воздух, окружающий эту хорошенькую женщину.
Нос у нее распух, и вверху ноздрей точно что-то было засунуто. Орловский врач
ничему не помог, тогда советовали ехать в
Москву или в Киев к Караваеву. Предпочли последнее. Караваев сказал, что
поздно, что надо сделать операцию и о красоте лица думать нечего. Отчаянный муж
искал денег направо и налево, чтобы ехать в Вену, нашел их при самых тяжелых
условиях, за самые большие проценты, и повез бальную в Вену. Там не помогли, и
затем бедные супруги опять наскоро были посланы в Париж, там они обратились к Вельпо. Они жили в заведении, maison
santé[1],
занимали три комнаты и ожидали исцеления, но исцеления не последовало. Наша
милая Валя осталась без носу, и это было не худшее состояние, что она перенесла
в течение долгих месяцев, пока дошла до конца эта катастрофа.