>. К родам богов относятся Океаниды, Офиониды, Крониды и др. О той же триаде Начал сообщает и Гермий: «Фе-рекид полагает началами Зевса, Хтонию и Кроноса; под Зевсом он разумеет эфир, под Хтонией — землю, под Кроносом — время (xpovo^); эфир — это активное начало, земля — пассивное, время — то, в чем все происходит»
>22>. Ферекид учил, что пещеры, недра, ямы, врата, двери являются символами рождения и вхождения в чувственный мир, чрез них же — души исходят из мира, покидая чертоги космоса, «тюрьмы».
Таким образом, Ферекид был последним мыслителем, решавшим вопрос о Началах способом, абсолютно противоположным Фалесу и другим досократикам Милетской школы. Обращаясь к учению Ферекида, Максим Тирский выделял в нем, прежде всего, «Зевса с Хтонией, и Эрота [Любовь] между ними, и рождение Офионея, и битву богов, и древо, и покров». «В деле творения он [Зевс] образует вселенную, натягивая мировое покрывало на крылатый дуб», — пишет С. Н. Трубецкой>23>.
Злые языки утверждают, что Ферекид завидовал славе Фалеса, первого из «семи мудрецов». Едва ли уместно говорить о зависти, но смело можно заподозрить онтологическую неприязнь, которую Ферекид мог испытывать по отношению к мыслителю, стеревшему из сферы мысли всякое представление о теокосмого-нической драме. Сохранился ряд свидетельств о жизни и смерти Ферекида, изучая которые, мы не можем не отметить, что большинство из них носит явно порочащий, дискредитирующий пафос (что заставляет нас вспомнить свидетельства о смерти другого мыслителя — Гераклита и, видимо, не напрасно Климент Александрийский сравнивает в «Строматах» учения Гераклита и Ферекида о богах). Последний хранитель знания о битве богов, Ферекид, который, по словам Кельса, был намного древнее Гераклита, «рассказывает миф о том, что два войска противостоят друг другу, одним из которых командует Кронос, другим — Офионей, и повествует о вызовах и поединках между ними, и как они заклю-
чают договор: которые из них упадут в Оген — тем быть побежденными, а которые выпихнут [врага] и победят — тем владеть небом. Этот же смысл, по его [Кельса] словам, имеют и священные сказания о Титанах и Гигантах, объявляющих войну богам, и священные сказания египтян о Тифоне, Горе и Осирисе»>34. Офион (Офионей, иногда Опион, др.-греч. ’0ф1юу «змея», ’09ioveBc) имел образ огромного змея и правил вместе с Эвриномой задолго до появления Зевса и воцарения олимпийских богов. В древних текстах он предстает как враг Кроноса, с которым бьется врукопашную>35, но оказывается побежденным и низвергнутым в глубины Океана (точно также была повержена и Эвринома, вступившая в схватку с Реей). Таким образом, Ферекид знал о событии (битве), предварявшем как Титаномахию, так и Гигантомахию. Он учил о битве Офионидов (во главе со змеем Офионом) с Зевсом и богами-олимпийцами. Важно заметить, что в этой битве на сторону Зевса встали титаны, предводителем которых был Кронос, следующий правитель. Отсюда слова «Зас (Зевс) и Хронос (Кро-нос) были всегда...» Битва, описываемая Ферекидом, могла бы быть названа Офиономахией, или Змееборчеством.