— Думаешь, я сгожусь? — иронично спросил он.
— Ты живешь значительно дольше меня. Ты еще шутил, что я не доживу до шестнадцати, — Мол усмехнулся.
Трезза не знал, что ответить на это. Точно не правду, что состояние забрака вряд ли похоже на нормальную жизнь.
— Сейчас, я так понимаю, нужен совет? — уточнил он.
— Был вопрос, — растягивая паузы между фразами, начал объяснять ситх — говорить ему явно было непросто. — Уже давно… У меня бывает такое ощущение, что все вокруг — не реально. Будто я нахожусь в осознанном сне. И не могу проснуться. Точнее, я и не хочу просыпаться — мир вокруг меня устраивает, но я чувствую, что он не реален. Ума не приложу, что это может значить.
Трезза задумался.
— А есть что-то, о чем бы ты мог сказать, что хотел, чтобы оно было нереальным? — осведомился он.
— Мое поражение, — тут же ответил Дарт Мол.
— До поражения ты оступался?
— Нет. Никогда.
Бывший наставник с сожалением развел руками:
— Ну, прости, тогда я не знаю. Может, ты просто устаешь, а, может, сходишь с ума.
— Усталости не существует, — заявил Мол.
— Или это ты так думаешь? — подметил Трезза.
— Но я бы быстрее поверил в свое безумие, — сознался забрак. — Теперь мне кажется, что это не моя жизнь, что мою жизнь кто-то украл, что кто-то живет ее вместо меня… Я ведь умер там, на Набу. Нет, не то, чтобы я так думал — я просто пытаюсь описать ощущения.
В это время официантка принесла заказ. Иридониец взял пивной бокал и отпил сразу половину. Фаллиин же только неподвижно сидел и смотрел на него. Наставник очень хотел помочь, но не знал, как.
Трезза поймал себя на мысли, что общаться, сидя за столом, им было проще — так он видел только торс Мола, живой и, как прежде, крепкий.
— А знаешь, — произнес ящер, — так даже и не заметно, что с тобой что-то не так. Ты выглядишь хорошо.
— Да, я же после госпиталя заметно осунулся, — поведал иридониец. — Но, как со мной это было всегда, теперь я физически еще сильнее. Но моя проблема в том, что тот стиль боя, что я изучал всю жизнь, я больше не могу применять. Мне нужно самому менять свой стиль. И я должен справиться без моего учителя.
Трезза, несмотря на твердость в голосе ситха, ощутил в этих словах всю его трагедию. Дарт Мол был изящным бойцом, думающим филигранным фехтовальщиком. И потеря этих непревзойденных навыков была невосполнимой утратой, после которой Мол был лишь тенью прежнего себя. Но главное, он потерял свою свободу.
— Да, без наставника это сложно, — понимающе ответил фаллиин. — Я сам учил — знаю…
Сказав это, он понял, что его самого одолевают воспоминания и сожаления. Это было неизбежно.