— Я ни в чем тебя не виню, — сказал он Молу на всякий случай, — но эти мысли неминуемы: вот бы как прежде. И чтобы все наши живы… А ей ты что-нибудь обещал? — наконец, решился Трезза заговорить о Килинди Матако.
Забрак потер пальцами серьгу в своем ухе:
— Что буду помнить.
Тем временем пиво сменилось кортигским бренди. Ящер так и не притронулся к элю, но маленькую рюмку с кашиикской выпивкой он взял и, встав со своего места, произнес:
— За Килинди. Стоя.
Мол последовал его примеру.
— За ее вечные семнадцать, — добавил иридониец. И для него эта фраза значила большее, чем для кого-либо еще.
Трезза, махом выпив порцию бренди, оскалился от боли. Напиток, казалось, обжег всю ротовую полость и пищевод.
— Ебануться, что пьют вуки! — прорычал он.
Дарт Мол, также махом осушив рюмку, сделал лишь глубокий вдох и резкий выдох.
— Я люблю вот так — чтобы все внутренности обжигало, — сказал он, вновь садясь за стол. — Чувствовать, что во мне осталось хоть что-то живое…
Тут его взгляд упал на фаллиина, неподвижно сидящего перед полным бокалом пива и нетронутой тарелкой свежайшей ароматной еды.
— А ты чего не ешь? — спросил забрак. — Еда здесь совершенно нормальная, и меня ты не смущаешь — я уже давно перестал чувствовать голод. Давай, кушай.
Трезза положил кусок мяса в рот и начал медленно, совершенно без удовольствия жевать. Еда не лезла в горло даже после дико крепкой выпивки.
Мол выпил еще кортигского бренди. Фаллиин заметил, что один из датчиков на его поясе светился красным. Иридониец отследил его тревожный взгляд.
— Показывает, что мои показатели крови не в норме, — объяснил он ящеру. — Интоксикация. Но я-то еще ни в одном глазу.
— Все точно в порядке? — переспросил Трезза.
— Конечно. Причина более чем ясна, — забрак поднял рюмку с бренди. — По-хорошему Камф вообще советовал мне раз в год ему показываться. Но пошел он! Его экспериментом я не стану!
— Это тот, кто тебя оперировал? — спросил фаллиин.
— Нет, — ответил Дарт Мол, — он был ассистентом. Резал другой забрак — Зан Янт. Истинный врач. Его операционная медсестра, Триз… — ситх усмехнулся, вспоминая ее. — Когда я собрался покинуть их заведение, она на меня так набросилась! Предлагала пожениться, чтобы я остался на Талусе.
— Женщины тобой интересуются, несмотря ни на что, — внес ободряющее примечание Трезза.
— Только я ими — нет, — явно раздраженно бросил иридониец. — Я не чувствую ни фантомной боли, ни фантомного оргазма!
Старик несколько растерялся. Он никак не хотел трогать такие проблемные темы, задевать какую-либо болезненную струну. Но, раз уж так вышло, нужно было как-то выпутываться.