— Кто здесь? — осведомилась она.
Вдруг свет звезд стал ярче, и комнату залило серебряное сияние, яркое, как день. Элиана четко увидела худого сильного мужчину в одежде, какую она никогда не видела, словно все коричневое и зеленое из леса сплелось в ткань. Но больше всего Элиану поразили его блестящие глаза цвета весенней зелени.
— Ты слишком красивая, чтобы плакать, — сказал незнакомец, нежно улыбаясь. — Я всегда считал короля Гендри глупым, но не думал, что он жестокий.
Все в этом госте было слишком странным. Слишком потусторонним. Элиана насторожилась и спросила:
— Кто вы?
— На твоем лице сажа, — сказал он вместо ответа.
Рука Элианы невольно взлетела к щеке и потерла, размазывая слезы и сажу.
— Стало только хуже, — рассмеялся зеленоглазый незнакомец. Он вышел из угла, медленно приблизился, вытянув руки, словно успокаивал пугливую лань. — Скажи, почему ты плачешь?
Элиана решила, что это сон. Все это. Все со вчерашнего утра. И этот незнакомец — часть сна, а она скоро проснется.
Поверив в это, она решила, что можно и ответить.
— Моя мачеха хвалилась, что я могу прясть из соломы золото, — сказала она. — Как-то об этом услышал король, и теперь он хочет, чтобы я это доказала.
— А ты можешь? — спросил незнакомец, хотя что-то в его взгляде говорило, что он уже знал ответ.
— Что это за вопрос? — ответила она, ее голос был резким от возмущения. Она затрясла головой. — Конечно, нет! Никто не может! Это глупое желание жадной женщины, которая всегда хочет больше, чем имеет.
— Почему она отправила тебя сюда? Если ты пришла в таком наряде, то она не подумала, что тебя нужно нарядить подобающе для встречи с королем.
Элиана вдруг ощутила слабость, она села на ближайший тюк соломы.
— Она, наверное, говорила об одной из своих дочерей, когда сочиняла, — сказала она, судорожно вдохнув. — Но король убьет меня, когда поймет, что все это ложь. А она не хотела, чтобы ее дочь умерла.
Незнакомец цокнул языком и сел рядом с ней, упер ладони в колени.
— Это жестоко. Поэтому ты так горько плачешь?
— Да, — сказала Элиана, хмурясь и вдруг обижаясь. — Этого не достаточно?
— Успокойся, девчушка! Не нужно шуметь. А если я скажу тебе, что я могу спрясть из соломы золото?
Элиана рассмеялась с горечью. Этот сон был таким смешным!
— Я назову тебя прогнившим лжецом.
Он улыбнулся и дружелюбно подтолкнул ее плечом.
— И будешь права, если бы я был человеком. Но я — фейри.
Она отпрянула от него, чуть не упав с тюка соломы в спешке. Вдруг она поняла, что это не сон. Этого не могло быть. Потому что было что-то слишком настоящее в странности незнакомца, в ярком свете и зелени его глаз. Казалось, все до этого было сном, а это, хоть и странно, было реальностью. Это было за гранью ее понимания.