— Ну зачем, разве тебе плохо здесь? — недоумевая, спросил Кэтсуэ, и было видно, что он задавал свой вопрос не первый раз.
— Да, мне плохо! — закричала Саюри, и Корнилову стало ее жаль. — Я устала от этого контроля, от того, что отец определяет каждый мой вздох, где бы я ни была и с кем бы я ни была. Ты думаешь, он не знает, чем мы сейчас здесь занимаемся с тобой? Конечно, знает и одобряет! Пусть первым будет мальчик из Ямагути-гуми! — Саюри хрипло рассмеялась. Она вскочила с кровати и подошла к окну, резко распахнула его, обнаженная и прекрасная. — Корнилов сможет ему противостоять, я знаю. А самое смешное, что для Корнилова я тоже бессловесная игрушка, но он не отец, и это все равно лучше.
Алексей не знал, о чем и думать, мысли разбегались, чувства почти оставили его. Он презирал Саюри за ее ложь, за измену, за желание использовать его, но не мог не жалеть девочку, стремящуюся освободиться от жестких тисков семьи.
— У тебя есть еще марихуана? — спросила Саюри, возвращаясь к Кэтсуэ. — Покури на меня немного.
Алексей зачарованно наблюдал, как Саюри, накинув прозрачный пеньюар, кстати тот самый, что он пару недель назад нашел в своей спальне, прикрыв глаза, вдыхает сизый дым, выпускаемый Кэтсуэ.
— И потом, кто сказал, что я должна пробыть замужем долго? — с мечтательной улыбкой спросила она. — Чему-то папочка ведь меня научил. И никто ведь не подумает на меня.
Больше это видеть и слышать Алексей не хотел, одно дело понимать, что твоя любимая девушка — подлая лживая сука, но понимать, что она желала избавиться от тебя, используя секреты Ямагути-гуми, это уж слишком!
Алексей рванул дверь в спальню, на ходу сбрасывая пиджак, резким движением развязывая галстук. Оставив свои вещи неряшливой кучей на полу, он кое-как натянул спортивную одежду, схватил клюшки и бросился вон из дома. Звонки и разговоры подождут, а вот если он прямо сейчас не выпустит пар, разочарование и боль разорвут его на части.
— Лживая тварь! — резкий взмах клюшкой. — Думала только о том, как бы использовать меня!
— Сука, мечтающая о собственной выгоде! — мяч отправился в лунку.
— Не верить никому и никогда! Истина, такая простая, когда речь идет о делах, забытая в личной жизни, — точный свинг, выбросивший мяч на фэрвэй.
— Притворство, одно сплошное притворство! Как вообще он мог открыть ей душу?
— Шлюха, только строящая из себя рафинированную особу! — Алексей с отвращением к самому себе понял, что думает не о Саюри, а о Лизе. Эти две мерзавки смешались в его мозгах.
— Выключите этот чертов свет! — заорал Корнилов, ощущая, что от слепящих прожекторов взрывается голова, потом понял, что закричал по-русски и, прищурившись, сосредоточился на мяче, обещая себе дойти до последней лунки.