— Я не кончу так, ты только меня дразнишь. Вставь член и трахни меня.
Я держусь за его плечи и приподнимаюсь так, чтобы его член оказался у моего входа. Мое тело в предвкушении от этих ощущений, Тай наклоняется вперед, и наши лбы соприкасаются.
— Оседлай меня, детка.
Когда я опускаюсь на него, мы оба стонем. Все еще прижимаясь своим лбом к его, я делаю, что он просил.
— Да, это моя девочка.
— Я не твоя, — спорю я.
— Нет?
— Нет.
Он усмехается и сгибает колени, встречая мои толчки:
— Ты — моя, — говорит он, задыхаясь.
— Это не так.
Неважно сколько я бы с ним спорила, мы оба знаем, что это ложь. Я хочу быть его. Хотела этого со старшей школы, но он каждый раз исчезал. Отказывался видеться со мной. Он — единственный, кто не впускал меня.
Мои глаза полны слез от разочарования, нужды и желания. Опускаюсь на него жестче, он облизывает губы:
— Да, — шепчет он. — Покажи мне.
— Ты оставил меня.
— Я знаю.
Я останавливаюсь, оставляя внутри себя только головку члена:
— Я так зла на тебя, — и резко опускаюсь изо всех сил снова.
— Знаю, — рычит он.
— Черт, — я делаю это снова и снова, пока не кончаю, трахая его, выжимая каждый грамм удовольствия так долго, как могу. Слезы неудержимо катятся из моих глаз, и ранее не испытанные ощущения заполняют мое тело.
Тай сжимает мои бедра, оставаясь во мне, его освобождение смешивается с моим. Он обнимает и притягивает меня ближе, прижимая к груди. Я утыкаюсь ему в шею и плачу, меня трясет, как будто я была разрушена все эти годы.
— Не плачь, Джесса. Пожалуйста, не плачь.
Глава 11
Тай
Я держу Джессу в объятиях, и мне приходится прилагать усилия, чтобы не расплакаться вместе с ней. Эта женщина — все, что я когда-либо хотел, но я до сих пор не могу быть с ней так, как она заслуживает. И, наверное, никогда не смогу. Но это не останавливает меня от общения с ней, потому что я эгоистичный ублюдок.
Она икает, когда я переворачиваю нас и соскальзываю, теряя тепло ее тела. Отодвигаю вымокшие от слез волосы от лица Джессы и закладываю их за уши. Теперь я могу видеть ее прекрасное лицо:
— Шшш… все в порядке.
Она мотает головой:
— Но это… это не так.
— Из-за чего слезы, детка?
— Из-за всего. Тебя. В один момент я хочу тебя, а в следующий — уже ненавижу. Я даже не знаю тебя, но в то же время ты постоянно в моих мыслях. Никогда не переставала думать о тебе, особенно после той ночи. С тех пор не проходит чувство вины. Да еще Марко заявился ко мне работу, и я…
— Что? — рычу я, спрыгивая с кровати.
Натягиваю боксеры, встаю на колени и глубоко дышу, стараясь вернуть самообладание. Она все еще обнажена, и я пытаюсь заставить себя смотреть ей в глаза, избегая самое идеальное тело, что когда-либо видел. С самым великолепным вкусом, что я пробовал. И самое тугое из тех, что я пробовал.