Джекс медленно мотает головой:
— Никто не приходит на ум.
Да и почему они должны переходить на другую сторону? Воины не испытывают нужды ни в чем, они хорошо зарабатывают, их любят и уважают… Зачем им отказываться от такой жизни? Хотя солдатам приходится тяжело сражаться, рискуя своей жизнью, но сражения и последующее удовлетворение, — от аплодисментов толпы и исполнения плотских желаний, — похоже, действует как наркотик. Поверят ли они нам, если мы расскажем им правду? О том, что они работают на продажных людей, которые лишь пользуются ими.
Люди в Аутленде свободны, а действительно заключенные — жители автономных городов. Им приходится подчиняться строгому правительству, которое использует их в корыстных целях, считая ничтожными и глупыми, только ради того, чтобы верхушка общества могла жить в роскоши. Правительству хорошо удается держать под контролем относительно немногочисленное население автономных городов, а миллионы людей снаружи — нет.
Джулиус проводит рукой сквозь свои светлые волосы, и внезапно начинает казаться значительно старше. На лице заметны морщины от тревог.
— Мы должны немедленно эвакуировать всех через тоннель.
Джекс кивает.
— Присмотри, чтобы Сэм благополучно вышла, я отвлеку Воинов.
— Ты один? — Мое сердце делает скачок. — Это же самоубийство!
— Здесь внизу я ориентируюсь так же хорошо, как мои браться по оружию. Кроме того, они больше не могут меня обнаружить, а я их могу. — Он нажимает на хэндиком. — Как только вы все выйдете, я поднимусь на поверхность и убью сенатора и его шавку.
— Хорошо. — Джулиус по-дружески хлопает его по плечу. — Собираемся через пять минут у озера, — говорит он и уходит.
— Ты хочешь отомстить… сейчас? — Я едва могу дышать.
— Сейчас лучшее время. Все Воины заняты. И кто догадается искать меня в городе? — В его глазах едва ли не безумный блеск.
Я торопливо одеваюсь и запихиваю наше нехитрое имущество в рюкзак, а Джекс надевает защитный жилет и вешает на плечо винтовку.
Я знаю, что не могу его удержать, и это почти разрывает меня на части. Уже у двери Джекс поворачивается и серьезно смотрит на меня:
— Увидимся на другой стороне.
Я бросаю рюкзак на пол и обнимаю Джекса.
— Будь осторожен.
Он мягко прижимает меня к себе. Так приятно чувствовать его. Я не хочу его потерять.
Я поспешно смахиваю слезы и смотрю на него:
— Поцелуешь меня на прощание?
— Я вернусь, — шепчет он мне в щеку.
Я вздыхаю и провожу рукой по его волосам:
— Ты не можешь этого знать. А может, со мной случится что-то…
Внезапно он прижимается ртом к моим губам. Его горячий поцелуй становится сюрпризом и угрожает обжечь мою кожу. Так же быстро поцелуй прекращается.