Глаза Гэвина расширяются.
— Что!? — вскрикивает он.
Над столом проносится дружный взрыв смеха.
Пока все отвлекаются на Гэвина, слабость одолевает меня. Я не могу побороть искушения взглянуть в ту сторону, где оставались Маккензи и Гэйдж. Из того, что я вижу, сейчас между ними оказывается приличное расстояние. Они присоединяются к другим и оживленно беседуют. Маккензи сгибается пополам от смеха, придерживая себя за плечо дамы, стоявшей рядом с ней, которая также заливисто смеётся.
— На что это ты уставился? — спрашивает Гленда, проследив за моим взглядом. — О! Наша девочка смеется. Это хорошо. Давно мы не слышали ее заливистого смеха.
— Ма! — вскрикивает Билл. — Это не наше дело!
— Да тьфу на тебя! — Гленда взмахивает рукой в сторону Билла, как бы отстраняясь от него. — Я — старая женщина. Все — мое дело. К тому же, я говорю только правду.
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, мое любопытство задето.
Гленда наклоняется вперед, уперев морщинистые локти в стол. Билл посылает ей предупреждающий взгляд, который она попросту игнорирует.
— Да! Я имею в виду именно то, что сказала. Это так здорово — увидеть ее снова смеющейся. Когда она вернулась домой два месяца назад, она была на себя непохожа. Блеск в ее глазах исчез. Она не смеялась. Она едва-едва улыбалась, и то только тогда, когда была вынуждена. Единственный момент напоминал нам о прежней Маккензи, когда по понедельникам приходил тот букет цветов, возвращающий ее к жизни.
Я снимаю очки и бросаю их на стол. Нет необходимости надевать их: облачность настолько густая, как будто солнце перекочевало с неба. Так приятно сознавать, что это я вызывал ее улыбку, и в то же время больно от того, что опять же я стал причиной ее горя.
— А что изменилось сейчас?
Гленда улыбается, положив руку поверх моей.
— А как насчет прошлой ночи?
Мой взгляд опускается на ее морщинистую руку, нежно сжимая ее и поднося к губам.
— Спасибо, бабушка. Мне необходимо было услышать это.
— Услышать что? — голос Маккензи раздается за моей спиной. У меня кружится голова при взгляде в ее глаза.
— Что он — самый сногсшибательный парень на свете, — отвечает Гленда, не пропуская ни одной детали.
Я отвечаю беспечным пожатием плеч.
— Кто может спорить с подобной мудростью?
Медленная улыбка расцветает на лице Маккензи.
— Хм, господин Вайз, встретил ты, наконец, свою судьбу?
Я наклоняю голову в сторону, поглядывая поочередно то на Гленду, то на Маккензи.
— Я встретил свою судьбу, когда встретился с тобой.
— Хромой! — стонет Гэвин сквозь фальшивый кашель.
— Серьезно, чувак. Ты мог бы придумать что-нибудь и получше, чем это, — замечает Джаред.