Это последнее замечание Кулондра вскрывает всю игру англо-французской дипломатии, которая видела сзою задачу в том, чтобы во что бы то ни стало помешать приезду польского уполномоченного в Берлин В течение критического дня 31 августа английский и французский послы в Берлине продолжали прилагать усилия, чтобы Варшава установила контакт с Берлином, не посылая туда специального уполномоченного. Делалось это для того, как указывает в своем отчете за этот день Кулондр, чтебы «Польшу нельзя было упрекнуть, что она уклонялась от установления прямого контакта». Кулондр отмечает, что польский посол Липский оставался без инструкций до 14 часов 31 августа, в то время как срок, поставленный германским правительством для прибытия в Берлин польского уполномоченного, истек 30 августа в полночь. В 15 часов 31 августа Липский сообщил статс-секретарю Вейцзекеру, что он просит аудиенции у Риббентропа, но не в качестве специального уполномоченного, а как посол. В 19 час. 45 мин. Риббентроп принял Липского, который передал ему известный польский ответ.
После того как усилиями англо-французской дипломатии война между Германией и Польшей уже была развязана, Кулондр предпринимает следующую курьезную попытку выгородить польское правительство перед судом истории за то, что оно отвергло германские предложения. Как иззестно, 31 августа в 9 часов вечера германское правительство опубли- коззло но радио свои предложения Польше для урегулирования вопроса с Данциге и о Коридоре (16 пунктов). Спустя два часа польское радио ргспространило польское коммюнике, в котором германские предложения были названы «неприемлемыми и наглыми». В тот же день, 31 августа, вечером официальное польское агентство Пат подобным же образом высказалось о германском предложении.
Все это было хорошо иззестно Кулондру. Тем не менее 2 сентября в докладе французскому министерству иностранных дел он разъясняет (в ответ на опубликованные в германской прессе от 1 сентября официальные документы), что сообщение польского радио относилось не к германским 16 пунктам, которые, как он утверждает, «были тогда польскому правительству неизвестны», а к германскому меморандуму от 29 августа. Эти усилия французской «Желтой книги» извратить факты и преподнести их в наиболее благоприятном для англо-французской дипломатии свете являются попыткой с явно негодными средствами. Они лишь еще ярче освещают коварные методы поджигателей войны.
«Желтая книга» заканчивается отчетом Кулондра от 3 сентября, когд; ему и британскому послу Гендерсону было поручено объявить Германии войну. В 12 час. 30 мин. Кулондр был принят Риббентропом. Кулондр спросил Риббентропа, может ли он рассчитывать на получение благоприятного ответа на ноту, врученную ему 1 сентября (имеется в виду французская нота, аналогичная английской от 1 сентября, в которой Герман» предлагалось отвести свои войска с польской территории под угрозой, что в противном случае английское и французское правительства вынуждены будут выполнить свои обязательства по отношению к Польше). Риббентроп ответил: