Затем Камень вновь начал разгораться, уже на шее новой хозяйки – только на этот раз более ровным и спокойным светом, даже не красным, а скорее пастельно-розовым.
– Дампир, вот как, – Сальватано, присев на ящик, растирала кисти рук. – Ловко. И не могу не признать, чертовски своевременно.
– Точняк. Не окажись тута белогривки, этот сукин сын, – подхромав к телу Нарви, гобл смачно плюнул на рубашку покойника, – схарчил бы нас всех без соли.
– Он мертв! – сказала Венга.
– Надеюсь, – проворчал гоблин. – Хотя он и до этого был не сильно-то и жив. Мож проткнуть его дюжиной кольев для верности да запалить? Спорю, у гномов имелся в запасах бочонок-другой отборной спотыкаловки, хватит и нам хлебнуть, и этому ыгыру на костер.
– Он мертв.
– Ы-ы, ты уверена?
– Зеленый, утихни, – поморщилась Францеска. – Если лучший на пятьсот миль вокруг специалист по дохлым вампирам говорит, что кровосос мертв, значит, оно так и есть. Или ты не знаешь, кто такие дампиры?
– Я не знаю, – сообщил я, по-прежнему с пола. – И буду благодарен за разъяснение… и за руку помощи.
Подняться мне помогла китаянка, разъяснение же дала Линда:
– Вампирские ублюдки. Они получают большую часть способностей кровососов, но не испытывают жажду, а главное – на них не действует почти ничего из арсенала магии крови. Поэтому, как не сложно догадаться, из них получаются самые лучшие охотники на вампиров… тем более что у большинства имеются личные счеты с тварями.
– Но… – я повернулся к Венге, – это значит… что твой отец…
– Был вампиром, – ответила вместо неё Лисса. – И, по всей видимости, люто ненавидел тех, кто сделал его чудовищем. Настолько, что сам пошел по их пути, превратив собственное дитя в оружие для мести… великолепное оружие.
– Полукровкам вообще редко везет с родителями, – мрачно сказала дарко. – Если кто не заметил…
– И, тем не менее, – возразила китаянка, – каждый в итоге сам выбирает сторону, на которой сражается. Если кто не заметил.
Наверное, я тоже должен был что-то сказать, но в голове было пусто, а на душе – тоскливо. Поэтому я просто сел на ящик рядом с Венгой, обнял её за плечо и прижал к себе.
– И-и-эх, – сокрушенно вздохнул гоблин, – мы, канешна, все везунчики, что не попали на вертел… но с драконом обидно вышло. Я уж размечтался, как нырну в груду золота и всяких там бриллиантов… а его, выходит, и нет.
– Есть.
Китаянка произнесла это без всякого нажима, спокойным, ровным тоном, но в оружейной моментально стало тихо.
– Но гномы…
– Просто тупицы, – поморщилась Лисса. – Они даже не знают, что в прошлую эпоху в некоторых диалектах Старой речи не имелось отдельного слова для понятия «вверх». Его записывали с помощью руны «вниз», добавляя символ отрицания. «Чудовище дремлет высоко» следует читать как «там, где вода превращается…»