Марк напрягся, разрываясь между тем, обращаться к Бочелли как к микробу, вызывающему тошноту, или как к чему-то непереносимому. В конце концов, он просто уставился на головореза.
— Этот мальчик-танцор дипломированный бухгалтер, и ты можешь прояснить это и без использования пальцев. Я предлагаю тебе убрать руку, если хочешь и в будущем иметь возможность считать до пяти.
Бочелли отошел и облокотился о косяк офиса Ники. Он не выглядел счастливым.
— Это не означает, что совладелец клуба Ники одобрит тебя в этом качестве. Я полагаю, ты оставишь бухгалтерию мне, раз уж не знаешь, что для тебя лучше. Уяснил?
— Ты посмотрел все фильмы про гангстеров и решил стать ходячим клише? Или ты сам по себе такой неоригинальный?
Брови мужчины сердито нахмурились:
— В прошлый раз я сдержался и не стал знакомить тебя лично с моей Береттой[26], — Бочелли похлопал по пиджаку в том месте, где находилась кобура. — Закрой рот или твоя удача сегодня тебя покинет.
Марк наблюдал за Блейдом, оценивая его агрессивную стойку и дерзкую улыбку. Бочелли выглядел достаточно хорошо для того, чья задница глубоко увязла в мафии. Он казался именно тем, кем был – игроком среднего уровня на подъеме, любителем легкой добычи, среди которой, до недавнего времени, были и деньги Ники.
И всё же Марк не мог не задаваться вопросом, почему Блейд просто не пристрелит его. После их последней перебранки – чуть больше недели назад, – Марк спал вполглаза, ожидая, что Бочелли вломится в его квартиру и прикончит. Но тот не появился.
— Не угрожай мне, козел, — отрезал Марк. — А еще, не хочешь рассказать мне, почему ты врал о том, что спишь с Ники?
Ничего, кроме напряженности, появившейся в теле, не выражало мыслей Блейда. Затем «итальянский стереотип в черной коже» рассмеялся:
— Что? Она сказала тебе, что ты единственный, и ты поверил? — Блейд покачал головой. — Каждую минуту рождается идиот...
— Блять, не лги мне! — вскочил Марк, пораженный тем, что кричит.
Он чувствовал искренность Ники, когда она сказала, что у нее не было любовника последние два года, ощущал тесноту вокруг своего члена, которую девушка просто не могла симулировать. Бог свидетель, он больше не рискнет поверить ни одному ее проклятому слову, но в это он хотел верить.
То, что они разделили, не могло быть ложью.
Бочелли пожал плечами:
— Думай, что хочешь... Неудачник.
Марк глубоко вдохнул. «Думай, Салливан. Ники отправится в тюрьму, если улики будут против нее. Не имеет значения, всё ли между ними было ложью. Черт, видимо это так. Не важно, трахалась ли Ники с Бочелли и половиной семьи Гамалини. И потеря контроля перед Бочелли ничего не решит».