Неожиданно дверь распахнулась, и в сарай ввалился Шара. Он сел рядом и вытер подолом гимнастёрки лицо. В темноте видно не было, но, похоже, ему досталось больше, чем Бритвину.
— Спишь? — спросил Шара.
Сергей не ответил. Разговаривать не хотелось. Да и о чем говорить?
Спросить, что он рассказал особисту о сегодняшнем переодевании? Да какая теперь разница?! Кто поверит дезертиру?!
"А ведь в любом случае меня отдадут под трибунал, — посетила Бритвина страшная мысль. — Даже если удастся подтвердить свою личность, то за утерю табельного оружия. В лучшем случае за утерю. Но скорее пришьют измену — сам, мол, отдал и к немцам перешёл".
Через несколько минут дверь снова открылась.
— Нате, вот, — сказал кто-то. — А то ещё окочуритесь до утра, отвечай потом за вас.
Шара сходил к двери и вернулся с двумя шинелями и большой металлической тарелкой.
— Держи! — он кинул одну шинель Бритвину. — Вставай, ужин принесли.
В тарелке оказалось четыре больших куска варёной капусты. Сжимая их грязными руками, арестанты быстро съели по два. В животе у Шары заурчало.
— Эй, часовой! — крикнул он. — Забери тарелку! И до ветру нас заодно выведи!
— Под стену сходите, не баре! — ответили из-за двери.
Чертыхаясь, Шара поплёлся в дальний угол. Сергей отошёл от него к противоположной стене, лёг там, накрылся шинелью, и провалился в тяжёлый сон.
Завтраком кормить их не стали. Разбудив ни свет ни заря, вывели в туалет, дали попить из колодца. Вода в нём оказалась горьковато-солёная, но пить можно. При дневном свете стало заметно то, что не было видно в сарае.
— У тебя кровь на шинели, — сказал Сергей, глядя на Шару.
— Конечно кровь, — ответил тот. — А ты что, думал, нам новые шинели выдали что ли?
Бритвин снял с себя шинель и осмотрел её со всех сторон. На спине, в районе левой лопатки, оказалось 4 маленьких отверстия в ряд наискосок, окружённых большим бурым пятном. Спереди напротив них отверстий не было.
— В теле пули остались, — пояснил Шара с видом бывалого солдата, заметив взгляд Сергея. — От "шмайсера"[61] скорее всего.
"Ещё позавчера я это ни за что не надел бы", — подумал Бритвин, и надел шинель. По утрам уже холодно, лужа у колодца подёрнута льдом.
Конвоир был новый, не из тех, что вчера.
— Грузитесь в кузов! — распорядился он, указывая рукой на одну из "полуторок".
Рядом с машиной стояли особист и худощавый младший сержант погранвойск НКВД в выцветшей застиранной форме с висящим на правом плече стволом вниз немецким пистолетом-пулемётом и двумя немецкими гранатами с длинными деревянными ручками за поясом сзади. Особист открыл пассажирскую дверь кабины и бросил на пол изъятые у Шары и Бритвина ремни с подсумками.