- Ах... оскорбления и угрозы поджога, - произнесла Нора с улыбкой. - Теперь я ощущаю истинный дух Рождества.
Девушка раздала бокалы и села на подлокотник софы. Сорен встал у камина, снял белую колоратку и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Неосознанный жест, но Кинг не мог перестать смотреть на обнаженное горло Сорена.
- Могу ли я узнать, что вас привело в мою скромную обитель сегодня? - спросил Сорен.
- Рождество, - ответила Нора. - Мы думали заскочить, проверить, не хочешь ли ты провести с нами время? Выпить вина? Посмотреть Рудольфа?
- Потрахаться? - добавил Кингсли.
Нора уставилась на него.
- Простите моего парня-шлюшку, - обратилась Нора к Сорену. - Он тридцать шесть часов провел без секса. Цыц, Кинг, или Мамочка вернет все твои рождественские подарки в магазин. - Она посмотрела на Сорена и закатила глаза. - Сабмиссивы - с ними невыносимо, нельзя повесить их под потолок темницы и обескровить, не так ли?
- На самом деле, не такое и плохое предложение, - заметил Сорен.
- Обескровить Кинга? - уточнила Нора. - Больше уместно для Дня Святого Валентина.
- Нет, - ответил Сорен. - Потрахаться.
Кингсли совершил большую ошибку, пытаясь сделать глоток вина в тот момент, когда Сорен озвучил свое согласие с идеей насчет траха. Оно застряло у него в горле и едва не вышло через нос, прежде чем он успел его проглотить.
- Вы ожидали, что я скажу нет? - спросил Сорен. - У меня прошло значительно больше времени, чем тридцать шесть часов.
Пока Кингсли оправлялся от почти смертельного глотка насыщенного Пино Нуар, Нора подошла к Сорену, положила руки ему на грудь и поднялась на носочках, чтобы его поцеловать.
- И как только я думаю, что вы все выяснили, - сказала она после поцелуя, - ты соглашаешься на тройничок на Рождество. Или двойничок, если Кингсли умрет.
- Я не умру, - произнес Кинг. - Наверное. Можно мне воды?
Нора передала ему бокал воды, который он выпил залпом и вернул ей.
- Merci, Maîtresse.
- Пожалуйста. Не умирай, - попросила она. - Возможно, позже мне понадобится твой член.
- Мы уверены, что он серьезно? - спросил Кингсли, повернув голову в сторону Сорена, стоявшего у камина, с невыносимо загадочным выражением на лице.
- Не знаю, говорил ли он серьезно, - ответила Нора. - Но я - да. Я буду наверху, ждать в постели или сна, или секса.
Она убежала наверх так, как только Нора могла бегать в доме иезуитского священника в 1:16 утра.
Оказавшись одни, Сорен посмотрел на него и чуть изогнул бровь.
Кингсли откинулся на спинку кресла и попытался выглядеть обычно.
- Это была твоя идея, - обратился Сорен.