«Ладно, – немного успокоившись, подумала Герика. – Я и не рассчитывала, что будет легко. Нужно подождать, чтобы он перестал злиться, и попробовать еще раз. Хвала Богине, время у меня еще есть».
Она вернулась в схолос, принесла воды Фаррасу, дала пожевать имбирного корня Керку, которого снова мучил кашель. Потом подошла к столу, взяла горсть рассыпанных фиников… и положила обратно. Пусть полакомятся помощники: ей после встречи с Рагнаром не хотелось уже вообще ничего.
Никогда еще лестница, ведущая во дворец, не казалась ей такой длинной. Мелья поднималась по ступеням с тяжелым предчувствием: при всей своей любви к Солан, она не знала, что сказать девушке или сделать, чтобы облегчить ее боль. При одной только мысли о том, что произошло с подругой, слезы переполняли глаза, а в горле вставал ком, и Герика понимала, что сейчас способна только крепко обнять Солан и поплакать вместе с ней. Что ж, ей тоже есть о чем пролить слезы, и, быть может, потом станет легче. А может, и нет.
Мелья прошла на женскую половину и сразу направилась в покои царевны, но, уже подходя к ним, увидела, как оттуда осторожно, на цыпочках, выходят девушки-служанки и Лара. Заметив Герику, жена наместника приложила ладонь к губам и покачала головой.
– Она спит? – шепотом спросила мелья и, когда Лара утвердительно кивнула, с облегчением выдохнула. – Как она?
– Эти скачки и жара настолько ее вымотали, что после купания она лишь выпила фруктовой воды, почти ничего не съела и тут же уснула, – еле слышно ответила женщина. – Нам пришлось наложить повязки на ее стертые о седло колени, а то из них сочилась сукровица. Представляю, как ей было больно, бедняжке.
Она не упомянула о совершенном насилии, словно избегая разговора на неприятную для всех женщин тему, а Герика не нашла в себе сил спросить прямо. Она лишь приоткрыла дверь и взглянула на спящую подругу. Та была заботливо укутана легким покрывалом, ее чистые, еще влажные волосы свободно лежали на подушках. Даже в полумраке комнаты зоркие глаза мельи разглядели несколько синяков у нее на запястьях. Но вот что по-настоящему удивило Герику, так это выражение лица Солан: оно было усталым и при этом умиротворенным, как будто ничего плохого с девушкой не произошло.
– Она не плакала? – спросила мелья, аккуратно прикрывая дверь.
– Нет, госпожа.
– Что-нибудь говорила?
Лара задумалась.
– Почти ничего. Только поблагодарила за помощь.
Герика нахмурилась. В храме ей не раз приходилось видеть женщин, которые впадали в безумие после пережитого потрясения или тяжелой утраты. Женщины эти не рыдали, не катались по земле и не рвали на себе волосы – они были молчаливыми, отрешенными, глубоко ушедшими в себя, но однажды их находили мертвыми или не находили вообще. И если что-то похожее сейчас происходит с Солан…