– Не говори глупостей. – Искандер резко выпрямился. – Ты же понимаешь, что в первую очередь я обязан соблюдать политические интересы своей страны, и не только Танарии, но и Бааса.
– Да, я помню, ты собирался сесть на три трона сразу, – усмехнулся северянин. – Раньше мне казалось, что это чересчур, но теперь, вижу, царь Эзра отращивает седалище сразу под восемь золоченых стульев… Все это прекрасно, но как быть с царевной? Ведь она тоже смотрит на тебя так, словно мечтает оказаться в твоих объятиях.
– Это уже не имеет значения, – сухо сказал Искандер. – Я согласился на брак с дочерью синтарийского царя.
– Хорошо, – пожал плечами Кромхарт. – У нас на Севере такие вещи решаются просто: мы берем вторую жену. И даже третью, если первые две не против.
– Какая дикость! – вырвалось у танарийца.
И тут Рагнару стало обидно. Все здесь, на этом клятом юге, считают их глупыми, неотесанными дикарями, а сами порой ведут себя так, как ни один северянин в жизни бы не посмел.
– По-твоему, это дикость – взять в жены любимую женщину и впустить в свою жизнь чуть больше счастья? – сдержанно спросил он и поднялся. – А по мне дикость – это жениться на золоте, землях, короне и армии, потому что настоящий мужчина и воин никогда не станет добывать себе все это через kvinnere hull!>23
И, донельзя разозленный, он вышел из комнаты прежде, чем рассерженный царь успел грубо его послать.
Процессия, направлявшаяся ранним утром из дворца к храму Тривии была торжественной, но не пышной: все-таки жертвенный день – не великий праздник, и ни особых церемоний, ни парадного облачения он не требовал. Искандер, как и полагалось царю, ехал впереди, наместник – рядом с ним, но для приличия слегка поотстав, за ним – четверо эквистеров высокого ранга – опытных телохранителей, лично отобранных Калигаром. В день, посвященный богам, выходить на улицы с оружием запрещалось под страхом смерти, но эти воины, даже будучи безоружными, представляли собой грозную силу, способную, в случае чего, защитить своего государя. Пятым с ними ехал вождь северян, при виде которого жители Бааса, вышедшие посмотреть на царя и его свиту, замолкали или начинали перешептываться: наместнику не удалось убедить Рагнара надеть баасийскую тунику или хотя бы одеться по-танарийски, и теперь тот в своих штанах и меховой безрукавке выглядел как настоящий дикарь. Искандер был уверен, что варвар сделал это назло ему после их вчерашней размолвки.
В середине процессии, бодро цокая копытами, шла небольшая рыжая лошадка, на которой сидела мелья. Лара сдержала обещание: в синем шелковом платье и тонком белом покрывале, расшитом золотистыми нитями, Герика была необыкновенно красива, и взгляды большинства горожан были прикованы к ней. На руках у нее лежал жертвенный венок из бледно-лиловых и фиолетовых цветков шафрана. Замыкал процессию небольшой отряд фалангеров, несущих в больших плетеных корзинах поистине царские подношения богам.