Желание было настолько острым, что у него перехватило дыхание.
– Прошу меня извинить, – произнес он вслух, – но я ненадолго оставлю вас.
И быстрым шагом вышел из зала на террасу.
– Мужчины не любят показывать свои чувства, – негромко сказал Эолай, – а он сейчас переполнен ими, словно кипящий источник. Я бы на его месте тоже расстроился, если бы столько всего упустил.
– Не уверена, что он расстроен, – проговорила Герика, перевела взгляд на Солан и с радостью убедилась, что та наконец поняла всю суть задуманного ею. Царевна шагнула к мелье, обняла ее и несколько мгновений стояла, прижавшись щекой к щеке. А потом отступила, спрятала под ресницами увлажнившиеся глаза и решительно вскинула голову:
– Прошу прощения… я сейчас.
Царица Тамирис проводила взглядом уходящую в сторону террасы девушку и внимательно посмотрела на дочь.
– Это еще одна причина, по которой ты отказалась от брака с танарийским царем? – уточнила она.
Герика улыбнулась. Ее мать всегда и все понимала правильно.
Предоставленный сам себе царь Эолай махнул рукой и сел в кресло, жестом предложив наместнику сделать то же самое.
– Ну, – ворчливо проговорил он, – будущий государь Бааса… как тебя там?
– Калигар, господин.
– Прекрасно. Так что ты говорил насчет раскрытого вами заговора, Калигар? Если это не пустые слова, мне хотелось бы знать подробности.
Она знала, что увидит в его глазах ответ. И все же ей было немного страшно.
Искандер стоял у края террасы, опираясь на ограждение, и смотрел куда-то вдаль, на величественные темно-зеленые кипарисы, украшавшие дворцовый сад. Солан нарочно не стала ступать тише, чтобы он услышал ее шаги и обернулся, но царь даже не повернул головы.
– В Танарии есть легенда, – негромко проговорил он. – Возлюбленный одной девушки отправился на войну, а она ждала его, каждый день поднимаясь на холм и глядя на восток, туда, куда он уехал. Прошло много лет, юноша так и не вернулся, а девушка, отчаявшись, обратилась к богам, и те превратили ее в красивое, стройное и печальное дерево, ставшее символом долгого и бесплодного ожидания. Красивая история. Но я бы не хотел, чтобы она сбылась для моей жены.
– Тогда нужно либо никогда не жениться, – отозвалась Солан, подходя ближе, – либо… остановить войну.
– Можно ли остановить то, что по всем признакам неизбежно? – с горечью усмехнулся царь. – То, что набирает силу, словно крепнущий ураган или готовая сойти лавина в горах?
– Если обрушить на Мессу мощь двух или даже трех армий, Танария и Баас сплошь зарастут кипарисами. – Солан вздохнула и тоже положила ладони на выщербленные дождями перила – они были теплыми. – Знаешь, Йелло сказал мне, что они идут воевать не за золото или власть, а за плодородную землю. Пустынникам нужны сады и поля, много травы для коней и много еды, чтобы их дети не голодали. Неужели все это добывается только ценой сотен и тысяч жизней?