Девушка часто вспоминала Мартина, осознавая, что жизнь для него протекла не просто так, что чуть ли не в последние её минуты он смог в очередной раз стать частью того загадочного цветения. Он и Эмма. Цветение связало их, сделав дружбу крепкой, особенной. Заставило о многом задуматься одинокую нищенку, потерявшую смысл всего.
Но Мартина уже было не вернуть, а вот спасти Томаса можно было, но Эмма не знала, как.
Она чуть ли не каждый день видела, как сидит он в своей комнате, пустым взглядом уставившись в потолок, шепотом произнося старые любимые фразы. Те, что некогда говорил он Роуз, что связывали его с прошлым, что тёплым огоньком грели его иссохшую душу.
Дочь пыталась его отвлечь, но отец её игнорировал. Он считал, что пора уходить. Как можно скорее. Приблизить к своей холодной руке лезвие, провести им медленно по коже, загоняя как можно глубже, глядя, как течёт тонкими струйками алая кровь. Снова увидеть Роуз, милую, радостную, смеющуюся. Забыть обо всем.
Эмма знала, прекрасно знала, чего хотел отец — словно читала его мысли, видя лишь одну его худую, исполненную боли фигуру.
А оставаясь наедине, она невольно замечала, как начинает строить будущее, как ментально рисует картины, не связанные с этим ненавистным захолустьем.
Она хотела как можно скорее уехать из этой деревни, вернувшись в город, взяв с собой отца, но он того не желал. Нужно было уговаривать. Ничего не помогало.
А за окном все триумфальным шагом расхаживала стужа, все поскрипывали холодным треском замёрзшие двери, и все тем же белеющим саваном укутывалась обледенелая земля.
Весны словно и близко не было — лишь зима, вечная, холодная, зловещая. Несущая за собой налитое чёрной влагой небо, пробирающий холод и уныние, что знаменовало собой начало гибели сущего.
* * *
Несколько дней упорных уговоров, многочисленные просьбы и убеждения, спокойный тон — все бесполезно. Томас отказывался покидать деревню, не желал слушать о жизни, о каких-то стремлениях, о расцвете, придуманном дочерью. А Эмма боялась за него.
Несмотря на проблемы в семье, девушка продолжала упорно работать, теперь уже уделяя делу больше внимания, сосредотачиваясь на заданиях.
Хозяин фермы, в последнее время замечавший спад её активности, даже приятно удивился, увидев, сколько полезного сделала работница, как идеально справилась со всеми поручениями. Ему это понравилось. Он не похвалил Колдвелл, но, осмотрев клетки, удалился с довольным видом.
Эмма и сама дивилась тому, с какой лёгкостью теперь ей давалась работа. В то время как Томас медленно угасал, теряя все смыслы, она словно набиралась сил, словно втягивала вместе с густеющим воздухом нужную энергию.