Изложенныя мною объясненія, мнѣ кажется, должны были привести судью къ признанію обвиненія Пуговкиными Каулина не доказаннымъ; при этомъ нельзя не замѣтить, что самое свойство дѣлъ объ оскорбленіяхъ, имѣющее характеръ наиболѣе сходный съ свойствомъ дѣлъ гражданскихъ, по Уставамъ 20 ноября 1864 года, требуетъ болѣе отъ доказательствъ, представляемыхъ истцомъ, основательности, чѣмъ въ другихъ дѣлахъ уголовныхъ. Это видно изъ 104 ст. уст. уг. суд., въ которой говорится, что судья ограничивается въ дѣлахъ объ обидахъ разсмотрѣніемъ тѣхъ только доказательствъ, которыя сторонами указаны.
2. Мировой судья призналъ Каулина виновнымъ въ оскорбленіи семейства Пуговкиныхъ дѣйствіемъ, но обида дѣйствіемъ хотя и не опредѣлена въ нашихъ законахъ, однако, нельзя сказать, чтобъ не было указаній на это опредѣленіе. Въ 22 т. Полнаго Собранія Законовъ, въ указѣ 21 апрѣля 1787 г. № 16335, стр.842, п. 14, сказано: обида дѣйствіемъ есть: а) бу де кто кому рукою, или ногою, или орудіемъ грозитъ; б) буде кто кого ударитъ рукою, или ногою, или орудіемъ, или за волоса драть станетъ». Притомъ изъ общаго понятія объ обидѣ, по законамъ нашимъ, слѣдуетъ заключить, что она возможна только относительно лица, а семейство есть союзъ лицъ; обида должна быть непосредственная, а не чрезъ другое лицо, притомъ умышленная. Въ настоящемъ же случаѣ, по мнѣнію мироваго судьи, Каулинъ нанесъ оскорбленіе Пуговкину, уполномочивъ на это Константинову. Такимъ образомъ, 135 ст. уст. о наказ., налагаемыхъ мировыми судьями, къ настоящему дѣлу нейдетъ; тѣмъ болѣе что если и принять доказаннымъ порученіе отъ Каулина Константиновой о приглашеніи на свиданіе, то за форму, въ какой передано приглашеніе, Каулинъ отвѣчать не можетъ. Константинова могла употребить оскорбительную форму приглашенія по своему невѣжеству; по существу же, поступокъ, приписываемый Каулину, по разнымъ показаніямъ въ дѣлѣ носитъ и разные признаки; по однимъ показаніямъ, это есть просто приглашеніе видѣться; но не всякое свиданіе наединѣ у мужчины съ женщиною доходитъ до преступленія. По объясненію же Пуговкина, Каулинъ предлагалъ Пуговкиной сдѣлать прелюбодѣяніе (1585 ст. улож. о наказ., изд. 1866 года), которое, впрочемъ, не совершилось и слѣдовательно, но 7 ст. ул. о нак. 1866 года, это только обнаруженіе умысла, за который, по 111 статьѣ того же улож., наказанія не полагается. Хотя же мировой судья къ поступку Каулина примѣняетъ 44 ст. уст. о нак., нал. мир. суд., но и предусмотрѣнный въ ней проступокъ также не совершился, и хотя по свойству обвиненія слѣдуетъ его считать несовершившимся по обстоятельствамъ, независящимъ отъ подсудимыхъ, но за покушеніе на проступки, по уст. о нак., налагаемыхъ мировыми судьями, полагается наказаніе только въ извѣстныхъ случаяхъ, именно за кражу, мошенничество и лѣсныя порубки. Сверхъ сего, нельзя не замѣтить, что Пуговкинъ, по 353 ст. XIV т. Уст. о пред. и прес. прест., обязанъ былъ по первому же свѣдѣнію, полученному имъ, будто бы, отъ Олимпіады Киселевой, предупредить недоразумѣніе, чтобы не послѣдовало огорченія и обидъ.