А потом засмеялся вдруг прислонившись спиной к дереву. И взгляд его заблестел, отражая звездную пыль бездонного неба, а на губах появилась полусчастливая улыбка.
— Она, — выдохнул он. — Наконец-то!
Зверь заскулил, ткнул носом в перчатку, потянул тонкую ткань зубами, будто пытаясь отобрать изящную вещичку. И вновь зарычал грозно, предупреждающе.
— Вот как… — продолжал глупо улыбаться Анри. — Я на это надеялся… или этого боялся, уже и не знаю.
Вампир спрятал в карман перчатку и положил зверю ладонь на холку. Тот оскалился, казалось, не желая сдаваться, но вампира не тронул. Хотя было видно, что очень хотел цапнуть, да побольнее. Я бы Анри тоже с удовольствием цапнула. Какого черта он мою перчатку слямзил? И что делает в этом лесу?
— Хочешь, скажу, где она? — спросил Анри, опускаясь перед зверем на корточки. — Вернее, где она была? А потом поищем вместе… И попробуем заново. С белого листа. На равных.
Зверь вновь зарычал, будто что-то в словах Анри ему не понравилось, но все еще не спешил ни убегать в ночную тьму, ни выказывать былой ненависти.
— Знаю, что ты меня ненавидишь, — засмеялся Анри. — Да и я тебя, представь себе, не жалую. Но у тебя, родной, нет выбора. Как нет его и у меня… больше нет. И мы ее найдем. Вместе или по одиночке, тут уж ты решай сам. И надеюсь, что мы успеем ее найти прежде чем это сделает…
Я приказала яблоку остановиться. Меня трясло. Не хотелось выяснять, ни что это было, ни к чему. Да и вообще я пожалела, что вновь решила подсмотреть за бессмертными. Хотелось грохнуть зеркало о пол и навсегда лишить себя даже возможности возвращения в тот, иной мир.
Зачем Анри меня искать? Зачем натравливать какую-то тварь?
— Пу… — прошептала я.
Яблоко послушно дернулось, покатившись по ободку, быстрей, еще быстрей, размазываясь в зеленую ленту. И почти против своей воли я смотрела и смотрела в это проклятое зеркало, уже заранее страшась того, что я увижу.
Там был мой кабинет. Пу, такая лохматая и несчастная, с потускневшей внезапно шерстью, сидела на моем рабочем столе и неотрывно смотрело на портрет Алиции…
— Пу, — прошептала я, почувствовав, как запершило в горле. — Пу, не надо, не плачь.
Пу, будто услышав, обернулась. Предательское зеркало увеличило ее мордочку, показав огромные, полные тоски глаза:
— Катя, возвращайся! — позвала Пу. — Пожалуйста!
И через мгновение зеркало, кое-как завернутое в тот же свитер, оказалось в ящике.
— Любопытство меня погубит, — зло шептала я, капая в воду валерьянку. — Точно погубит!
Зато с Анри, видимо, все в порядке. Даже больше, чем. Гадина бессмертная!