Конечно же, я никогда не каталась на лодке, он и сам об этом догадывался. Кто же станет так рисковать жизнью будущей королевы? Море считалось опасным врагом, границей чужого, умирающего мира, который не должен был вторгаться в жизнь Лиивиты. Вокруг живой земли был установлен защитный периметр, который патрулировали военные корабли. В случае вторжения на территорию Лиивиты, они получали сигнал и выгоняли непрошенных гостей.
Невозможно было не заразиться энтузиазмом старика, который почти бежал к берегу и тянул меня за собой, поэтому я согласилась. А почему бы и нет? Пусть Трой попотеет, когда узнает, что я уплыла к защитному периметру в крохотной лодке с древним садовником. Воды я не боялась. Я каждый день смотрела на море с балкона безумия, и для меня оно олицетворяло свободу. А пару часов свободы мне не повредит.
Антонио спешил к морю, не выпуская моей руки, как будто боялся, что я в любой момент могу передумать. Небольшая деревянная лодка была привязана у берега чуть в стороне от замка. Внезапно остановившись, Антонио с сомнением покосился на мою одежду, но я невозмутимо скинула туфли, задрала подол платья и вошла в воду. Когда мы забрались в лодку, Антонио достал весла и начал двигаться вдоль берега.
— Это плохо, что вам вообще ничего не разрешают, Вивиан. Вы же молодая женщина, вам хочется жить наполненной жизнью, в которой должно быть место смеху, риску, безумию, в конце концов. Осознав сказанное, Антонио осекся и испуганно посмотрел на меня.
— Интересный выбор слов, — засмеялась я, и его морщины разгладились.
— Простите меня, Вивиан, — неловко извинился он. — Я не имел в виду настоящее безумие.
— Я знаю, что вы имели в виду, и вы правы, Антонио. В моей жизни никогда не было счастливого безумия, необычных приключений, авантюр.
Когда мы поравнялись с лесом, Антонио поднял паруса. Лодка накренилась, и я взволнованно схватилась за борт.
— Не волнуйтесь, мы начали двигаться в сторону подветренной скулы, — объяснил он. Ничего не поняв, я напряженно следила за его ловкими движениями. Антонио больше не был похож на старика. Скинув жилет, он расстегнул рубашку и бодро перешагивал через скамейки, что-то наматывая, удерживая, расправляя. Лодка набирала скорость, и я нерешительно оглянулась на берег. Надо же, оказалось, что я боюсь умереть. Кто бы догадался? Полагаю, что это значит, что моя жизнь не так уж мне и противна.
Через какое-то время перед нами возникли серебристые полосы защитного периметра. Антонио пересек его и покосился на меня с улыбкой.
— Если будем держаться у берега, то толком не почувствуем ветра. Не волнуйтесь, стража интересуется только теми, кто проникает внутрь периметра, а не теми, кто выходит за его границы.