270 лет назад
Лариса
Не хочу быть тем, кем являются другие.
Я окружена женщинами с цепкими взглядами и лживыми улыбками. Время и опыт сделали этих жен ожесточенными. Им нет вины; возможно, я сама стала бы такой, если на протяжении долгого времени спала бы с убийцей детей. Хоть я и жалею этих женщин, им не стоит доверять. Они бы предложили зарезать меня, как скота, если бы узнали, что я намеревалась сделать.
Я жду, пока ночь не погрузится в кромешную тьму, чтобы можно было бежать. А пока за мной приходит муж; его глаза горят от восторга, когда он забирает меня от остальных жен и ведет в свои покои. Все время я ожидаю, когда вернусь обратно и смогу смыть его последний оставшийся запах на моей коже.
Вернувшись, жду, лежа на подушке, пока шепоты остальных жен раздаются в нашей общей комнате. Я тихо благодарю Бессмертных Богов, что обучена больше слушать, нежели говорить. Слабые уста могли бы раскрыть весь мой замысел.
Секреты надлежат лишь одной из сторон. Сколько раз я шептала это приватно Королю Теней? Он считает меня застенчивой и очаровательной, но скоро муж поймет, что все время это была моя небольшая скрытая шутка, которую глупец воспринял всерьез.
Я жду еще некоторое время, пока вдохи не становятся медленными и равномерными, и покоюсь на кровати до того момента, когда наконец настает время действовать.
Усаживаясь на кровати, я тянусь к лифу сорочки и достаю маленький флакон, за глоточек которого отдала четыреста лет жизни. Это был единственный выход.
Я впиваюсь когтями в пробку и вытаскиваю ее. Жидкость пахнет как земля после проливного дождя — запах, который всегда ассоциировала с надеждой, потому что он всегда означает конец шторма.
Я колеблюсь лишь мгновение, затем подношу флакон к губам и выпиваю все за один глоток.
Напиток не действует сразу, но когда начинают проявляться эффекты, я улыбаюсь. Хоть и медленно, но рука, удерживающая флакон, начинает исчезать, из-за чего пузырек соскальзывает вниз. Я закрываю глаза, когда остальная часть одежды и простыни, которые покрывают меня, внезапно опадают сквозь мое тело.
Тихая как ночь я соскальзываю с кровати; обнаженную кожу покалывает от прохладного воздуха в покоях — хотя неправильно называть кожей эту прозрачную оболочку. Я также нематериальна, как и мысль. Пытаюсь коснуться лица, но рука проходит сквозь щеку, отчего появляется ощущение фантомного ветра, что нежно дует в меня. Желудок приятно сжимается.
