Она тихо и молча улыбнулась, сдерживая внутри волну то ли паники, то ли восторга. Глупо кивнула, потому что побоялась неосторожными словами разрушить возникшее трепетное чувство.
— Ты хоть представляешь, каково мне говорить такие вещи? — спросил он.
— Представляю. Никогда не продавайся. А то я перестану верить во все человеческое и вообще в людей.
— Истину говоришь, Манюня, истину, — улыбнулся Бажин, с бесконечным обожанием глядя на будущую жену.
— Теперь у меня к тебе есть вопрос.
— Какой?
— Ты с тёщенькой своей будущей не желаешь познакомиться?
— Горю нетерпением ее увидеть. Можно в эту субботу.
— Тогда я сейчас прям ей и позвоню, а то вдруг у нее какие-нибудь планы есть. Она у меня деловая.
— Не сомневаюсь.
Машка взяла телефон и помедлила.
— Не переживай. Обещаю, я буду хорошо себя вести и понравлюсь твоей маме.
— Я не за это переживаю. В том, что ты понравишься моей маме, я даже не сомневаюсь.
— А за что ты переживаешь?
— Я про свадьбу думаю. Честно, боюсь этой шумихи до припадка. Как это все будет? Я к такому не привыкла… и мне кажется, сейчас это совсем не нужно…
— Значит, мы обойдемся без шумихи.
Мария скептически усмехнулась:
— Каким образом? Не представляю. Тебя же съедят.
— Подавятся.
— Виталя, а как?.. Мы же не можем просто тихонечко расписаться… с другой стороны, свадьба должна быть праздником. Свадьба — все-таки знаменательное событие, — задумчиво рассуждала Маша. — Это день рождения семьи.
— Очень знаменательное, — улыбнулся ее сомнениям. — Придумаем что-нибудь. Звони матери.
— А если мама сейчас начнет мне вопросы задавать?
— Ты же звонишь ей, чтобы на ужин пригласить.
— Ты просто не знаешь мою маму. С ней так просто не поговоришь. Она сейчас с меня план на ближайшие пять лет потребует.
В следующую субботу, ожидая маму к ужину, Маша страшно волновалась. Ее охватило торжественное волнение, которое сопровождает все важные события в жизни. Все-таки не права она была, когда сказала, что семья рождается в день свадьбы. Нет, семья рождается в день знакомства жениха и матери. От того, как они друг друга почувствуют, увидят и поймут, зависят их дальнейшие взаимоотношения. Ни в Витале, ни в матери она не сомневалась, но люди бывают так непредсказуемы. Как там Бажин сказал… Люди — всего лишь люди.
— Ах, ну и октябрь в этом году! Начался… и моросит, и моросит! — Алла Александрова появилась шумно, энергично и непосредственно.
— Мамочка, я так рада тебя видеть, так соскучилась! — Маша крепко обняла мать и поцеловала в щеку.
— Наконец-то я дождалась, что и про меня вспомнили, — иронично кольнув дочь, сняла с шеи широкий шарф и глубоко вздохнула, словно объемное полотно мешало дышать полной грудью.