Джон молчит и качает в руках чашку, затем вскакивает.
— Пошли, — он хватает Агату за руку и ловит пальцами жетон, переносясь на верхний слой. Сразу чувствуется более сухой, раскаленный воздух. Впереди маячит оцепление стражей. Здесь они сдают жетоны, здесь Агата показывает бумагу Рит на посещение Анны Фриман, а здесь они материализуют крылья и бросаются в широкие объятия белого неба. Кажется, что воздух, ветер приносит Агате облегчение, по крайней мере — тревога и раздражение будто притупляются, когда в лицо дышит воздушный простор. Джон чуть касается её плеча раскрытой ладонью, Агата оборачивается и видит его ободряющую улыбку. Он еще ничего не сказал, а на душе все равно тепло. Хорошо, что они помирились. Хорошо, что он — её друг.
— Ты попробуешь еще раз, — наконец безапелляционно произносит Джон, как будто Агата прямо-таки сопротивляется, — потому что ты права, и Небеса не настолько слепы и глупы, чтобы освобождать тех, кто не готов менять свою судьбу.
Слышать со стороны слова, которые вторят в такт собственным мыслям, чрезвычайно приятно. Агата чувствует себя уверенней в своем недовольстве волей Триумвирата. Она бы попыталась помолиться и так, без поддержки Джона, но с ним — гораздо легче.
— Смотри-ка, бесов прогревают, — замечает Джон, кивая вниз. Агата бросает взгляд и видит усевшихся в рядок неподалеку от первого ряда крестов полтора десятка демонов. Ей мерещится меж них ярко-рыжий затылок Генри, но пролетают они слишком быстро и слишком высоко, чтобы успеть разобрать точно. В первый же день на верхний слой? Хотя он исчадие, его сюда могли направить просто профилактически. И вообще это мог быть не он.
По плечу слегка задевает крыло Джона — Агата ловит его ободряющий взгляд, улыбается.
Сейчас не хочется думать о разносе, который произойдет, если у неё все получится, зато хочется подумать о каком-то демоне. О каком-то несчастном, приговоренном к вечным мукам.
Поля Распятых дышат в лицо безжалостным жаром и жалобными стонами. В этом месте страдания возводятся в бесконечность, кажется сама боль растеклась здесь в воздухе, и из-за этого становится невозможно глубоко дышать. На Плато Суккубов Агата приземляется — как минимум нужно навестить Анну Фриман, а уж потом пробовать помолиться за кого-нибудь.
— Мне побыть с тобой? — Джон оглядывается. Ему здесь не по себе, он редко спускается вниз, все больше оставаясь в небесах.
— Да нет, я бы предпочла остаться наедине, — Агата натянуто улыбается, а затем спохватывается, — слушай, Джо…
Джон оборачивается, и Агата смущенно прячет от него взгляд.