, ведь поверить в то, что со мной приключилось, далеко не просто.
Пораженный неожиданным откровением наставника, былой ученик даже не сразу нашел что и сказать, но, все же помедлив секунду, произнес:
— Мартин, я бы никогда не назвал тебя лжецом.
— Я знаю, волчонок, — усмехнулся испанец и потрепал Владимир по волосам. — А теперь лучше посмотри на это!
Испанец, отойдя в сторону и миновав центральный барельеф, придвинул факел к третьему изображению. На камне вновь оказалась высечена та же комната, но на этот раз странные жрецы с вытянутыми черепами приносили жертвы. Молодой дворянин разглядел, как на том саркофаге, что стоял слева, и на котором еще совсем недавно валялся без сознания и он сам, в агонии корчится жертва, а жрец стоит над ней и полосует тело необычным ножом в виде молнии. Над тем саркофагом, что находился справа, жертва, видимо, уже была мертва, и потоки ее крови обильно капали на надгробие. Но самым удивительным оказался центральный саркофаг: жрецы вокруг него стояли на коленях, а крышка была приоткрыта и оттуда уже подымалась чья-то неразличимая фигура, чьи руки опирались о стенки гроба.
Волков сразу вспомнил свой сон и голос, требующий крови, но рассказывать об этом Мартину он отчего-то не стал. Сейчас на это просто не было времени — сейчас, прежде всего, нужно найти выход из потайной комнаты, являющейся гробницей древних богов. И если они найдут его и смогут выбраться отсюда живыми, то у них еще появится возможность на то, чтобы рассказать друг другу о своих секретах.
— Ты понимаешь, что это значит, волчонок? — С серьезным видом Мартин взглянул на Владимира, а затем сам ответил на свой вопрос: — Эти глупые жрецы верили, что если они будут приносить человеческие жертвы на крышках этих гробов, то те, кто там находятся, воскреснут! Вот idiotas[50]! Интересно и скольких бедняг они замучили, пока не поняли что это бесполезно?
— А что если это не так уж и бесполезно? — вдруг произнес Владимир. — Что если эти древние изображения не врут и тех, кто спит в саркофагах, действительно можно оживить?!
— Волчонок, ты меня пугаешь, — с подозрением посмотрев на Владимира, хмыкнул испанец. — Обычно ты не веришь во всякие легенды!
— После всего того, что я увидел в этой чертовой пирамиде, моя вера изрядно возросла, и теперь я готов поверить во что угодно! Во всяком случае, отвергать даже самое невероятное, связанное с этим местом, я просто так не намерен! Наги тоже казались легендой, но я увидел их собственными глазами, а это ой как заставляет уверовать даже в самое, на первый взгляд, невероятное!