— Я не говорю о дуэли, — улыбнулся Рябов. — А всего лишь о маленьком представлении. Зачем убивать друг друга и пускать лишнюю кровь?!
— Что вы имеете в виду, граф? — спросил Владимир.
— Ну, мой друг ведь не имел ничего против истинного Мартина де Вильи, — продолжил Рябов. — Он лишь усомнился в подлинности вашего друга! Я так думаю, мы можем устроить небольшое представление прямо здесь и проверить, тот ли он за кого себя выдает! Никакого излишнего кровопускания! Так легкий фехтовальный поединок. А с мадам Ларионовой я договорюсь. Думаю, она не будет возражать против представления.
— Это вздор! — произнес Павел.
— Ну, почему? — сказал Алексей. — Мне кажется, это верное решение.
— А вы, господа спорщики, согласны ли? — спросил граф у Смолина и де Вильи.
Смолин кивнул, а Мартин произнес:
— Я с легкостью разделаюсь с этим молокососом. Молоко его puta-madre[14] еще не обсохло на его губах, а он уже лезет драться с мужчинами!
— Ты заплатишь за свои слова, ряженый, — дерзко выдавил из себя Смолин.
— Ну, раз все согласны, то я думаю, что их можно отпустить, — произнес граф.
Волков, Орлов и Юсупов разжали хватки, и Мартин со Смолиным оказались свободны.
— А что если Мартин победит? — выходя вперед и отряхивая немного помятый пиджак, спросил Владимир.
— Что значит, «что если»? — возмутился испанец.
— Прости, друг, я неправильно выразился, — поправился Владимир. — А что будет, когда Мартин победит?
— Если он победит, мы поймем свою ошибку и признаем, что были не правы! — произнес граф.
— Этого мало, — сказал Владимир. — Я хочу, чтобы вы публично признали свою неправоту и принесли нам свои извинения!
— По рукам, — улыбнулся Рябов и протянул Волкову ладонь. — Но если он проиграет, то же самое сделаете вы!
— По рукам, — пожав ладонь графа, произнес Владимир.
— Хорошо, — кивнул Рябов. — Тогда я пошлю кого-нибудь за саблей Смолина вниз, а сам пойду договариваться с мадам Ларионовой.
Так и порешили, и все направились в зал. Граф Рябов подошел к Елизавете Федоровне и о чем-то долго с ней беседовал, было видно, что мадам Ларионова не в восторге от этой затеи, но все же почему-то согласилась, возможно, граф имел на нее большое влияние, что Волков уже успел заметить. После того, как саблю Смолина принесли, граф вышел в центр зала, и музыка стихла, после чего он заговорил:
— Господа и дамы, прошу минутку внимания!
Все стихли и устремили взгляды на Рябова.
— В этот чудесный вечер мы приготовили вам еще одно маленькое представление. Наш испанский друг, — граф кивнул в сторону Мартина, — весьма искусный и прославленный фехтовальщик Мартин де Вилья решил продемонстрировать нам свое искусство в дружеском поединке с моим товарищем Константином Смолиным. Поприветствуйте его!