А я и так прекрасно понимаю, что них*ра у нее не в порядке. В два шага преодолеваю расстояние между нами, резко отнимая ее руку от лица. Как я и думал, все в крови.
Марина вздрагивает, начиная рыться в шкафах.
– Что с тобой? Врача, Богдан, нужно отвести ее к врачу.
– Не надо, – мотает головой, – сейчас пройдет.
– Нос зажимай, как я тебе показывал, – убираю волосы от ее лица.
– Может, перекись?
– Не надо, – уже я, – дай ей салфетки влажные.
Ма достает из сумки салфетки, протягивает мне пачку.
– Давай, Гера, вытри нос. Все уже прошло. Разжимай пальцы.
Гольштейн покорно делает все, что я говорю.
– Мы пошли на урок?
Марина кивает, явно находясь под впечатлением. Я знаю, что она не особо хорошо переносит вид крови, оттого всегда садится на боях подальше.
Как только выходим, прохожу вперед, но на секунду притормаживаю.
– Спасибо, – смотря поверх нее, – с твоей стороны было более чем человечно, – кривлю губы, продолжая движение, оставляя Геру возле кабинета.
На русском сижу с Куликовой, и, слава снепчату, она молчит. В сотый раз посмотрев на собачьи уши, ловлю себя на мысли, что вся эта внеклассная работа мне нах*р не вперла.
Еще и с Сомовым в придачу. Раздраженно откладываю ручку, ловя на себе Герин взгляд. Отворачиваюсь. Не скажу, что меня обидели, словно кисейную барышню, но осадочек еще реально болтается на дне пробирки.
Было очень неприятно слышать от этого зазнавшегося одуванчика очередные обвинения в свой адрес.
Я, как полный дебил, бью из-за нее морду всякому мусору, и от нее же еще по роже получаю. Веселая перспективка. Меня не устраивает.
– Богдан, ты поговорил с Сережей? – шепчет Куликова.
– Сегодня. Мы как раз договорились пересечься.
– Спасибо.
– Спасибо не отделаешься.
– Ты на что намекаешь?
– Да успокойся ты, озабоченная, я не об этом. О, все спросить хотел, правда, что Гера тебе волосы повыдирала? – поворачиваюсь в ее сторону.
– Она еще за это ответит. Сучка.
– Ты поспокойнее, Катюша.
– Только не говори, что запал на нее, – замолкает, как-то странно щурясь. – Серьезно? Ты на нее запал? Блин, Шелест, я думала, хоть ты нормальный, – цокая языком, выпучивая глаза.
Ржу.
– Да я вроде не жалуюсь.
– Ты меня расстроил, – театрально накрывая лоб рукой, – но я ей все равно отомщу, нашей отличнице, не так жестко, как хотела, но знай, просто так я это не оставлю.
– Катюша, – натягиваю «миленькую» улыбку, – подумай хорошо.
– Ладно. Пусть дышит, Мелкова убеди.
После уроков еду в зал. Не успело пройти первенство, как Иваныч начал усиленно готовиться к сборам.
Пока обходится без жести, но это только пока.