— Она часто так делает? — спрашивает он, нарушая тишину.
Без Милы между нами повисло напряжение. К сожалению, его слова развеивают только тишину.
— Каждый день, — отвечаю я. — Дай ей пару минут, она успокоится и уснёт.
— Упрямая, ха?
— Училась у лучших, — бормочу себе под нос.
Но Коннер слышит это, и его губы изгибаются в усмешке.
— Ты сказала это.
Раньше я бы пнула его. Сейчас просто сижу, уставившись на стену.
Моя нога подрагивает от желания двигаться, желания доказать, что есть ещё часть идеального прошлого в несовершенном настоящем.
— Почему ты сделала это, Соф? — мягко спрашивает он. — Почему ты забрала её?
— Всю свою жизнь я наблюдала за тем, как вы репетировали ночь за ночью. Я слушала твоё пение, даже когда ты думал, что никто не слышит. Ты делал это всё, потому что у тебя была мечта, Кон. Ты хотел быть лучшим. Я записала бесконечное количество ваших видео для YouTube, пока вас, наконец, не заметили. Вы прославились, а я влюбилась. Нас всех закрутило в вихре, — я тихо вздыхаю, — а потом вы сделали это. Вы стали теми, кем хотели. А потом я узнала о Миле.
— Это было бы не важно.
— Но было, — я наконец перевожу взгляд на него. — Ты не сможешь присматривать за ребёнком, когда захочешь. Дети меняют жизни, но ты уже изменил свою. Вы с парнями почти достигли своей мечты, и я не могла забрать это у тебя. Не могла отказать тебе в мечте.
— Мы могли бы справиться с этим, Соф. Как-нибудь. Мы бы сделали это, — он ёрзает на стуле и проводит рукой по волосам.
— Нет, мы не смогли бы, — я грустно улыбаюсь, — тебе надо было бы бросить группу, чтобы быть с нами. Я не говорю, что поступила правильно, но на то время это был лучший выбор. Я сделала то, что считала правильным для того, кого любила.
— А сейчас? Ты поступаешь правильно сейчас?
— Для Милы? Да, — я останавливаюсь, и он резко смотрит на меня.
— Честно? Ты думаешь, я поверю в это?
— Ты не должен верить в это. Ты не должен верить ни единому проклятому слову, которое я говорю, Коннер. Ты просто должен принять это, потому что это правда.
— Ага, а теперь дай мне передышку.
— От чего? — я опускаю ноги с кресла и выхожу из комнаты.
— Скажи мне прямо сейчас, что ты скрываешь, принцесса. Итак, что это?
Я ставлю кружку на столешницу. Моя грудь напрягается от тяжёлого дыхания, и я оборачиваюсь.
— Я дала тебе ответы, которые ты хотел. Сказала, почему забрала её. Ты никогда не спрашивал, почему я ушла. Больше я ничего не должна тебе рассказывать.
Я не должна рассказывать, каково мне было думать, что он может не вернуться к моему разбитому сердцу. Не должна рассказывать, как разрушали меня мысли о том, что у него другая жизнь, не связанная со мной и ребёнком во мне.