Рано утром в день Собора, еще до того, как небо стало голубым, полные людей кораклы стали сновать между плотами. В числе первых пустившихся в путь были выжившие после катастрофы уроженцы Транка, в большинстве своем нашедшие убежище на Тразнеке и Бикле, а также обитатели Альмака и Сционы, крайних западных плотов.
Все утро кораклы плавали от одного плота к другому; вскоре после полудня первые группы участников Собора стали прибывать на Смотрину. Каждая группа демонстрировала отличительные эмблемы родного острова, а придававшие большое значение кастовой принадлежности носили также традиционные прически, таблички на лбу и продольные ленты на груди и на спине. Во всем остальном обитатели плотов одевались примерно одинаково: на них были рубахи и панталоны из грубого сукна, пряденого из волокон морской поросли, сандалии из кожи ковровой рыбы, церемониальные рукавицы и эполеты из блесток, вырезанных из сердцевины моллюсков полуживотного, полурастительного происхождения.
По мере прибытия народ собирался в знаменитой старой таверне «Смотрина», где посетители рассаживались за общим столом, подкрепляясь пивом, пыльцовым печеньем, перечной рыбой и маринованными палечниками, после чего расходились по участкам плота в соответствии с традиционными кастовыми различиями.
В центре плота возвышалась трибуна, окруженная скамьями — на них занимали места влиятельные лица: мастера гильдий, старейшины каст, арбитры и заступники. Любой желающий выступить мог в любое время занять трибуну, если его рекомендовал кто-нибудь из старейшин или мастеров. По традиции, прежде всего на Соборе слово предоставляли старейшинам, наставлявшим молодежь на путь профессионального мастерства и нравственной доблести. Так было и на этот раз. Через час после полудня на трибуну поднялся первый оратор — дородный пожилой поджигатель с плота Манделинда, уже открывавший таким же образом пять предыдущих Соборов. Он обращался за рекомендациями и автоматически получал их — к тому времени его пространные речи уже рассматривали как неизбежное зло. Взобравшись на трибуну, поджигатель начал говорить. У него был звучный, вибрирующий, далеко разносившийся голос, он выражался многословно, избитыми фразами, не содержавшими никаких достопримечательных наблюдений или выводов:
«Вот мы и встретились снова! Рад видеть вокруг столько лиц, которые за многие годы стали знакомыми и даже любимыми — хотя, увы, некоторых мы больше не увидим: тех, кто отлетел от нас в Иные Пределы, нередко безвременно, в том числе тех, кто понес наказание лишь несколько дней тому назад, когда навлек на себя гнев Царя-Крагена, вызывающего трепет у каждого из нас. Ужасные проступки спровоцировали могущество сей Фундаментальной Реальности — это не должно было случиться и никогда не случилось бы, если бы все мы подчинялись древним наставлениям. Почему бы мы стали презирать мудрость предков? Мудрость благородных героев, посмевших восстать против тирании безумных рабов! Они захватили Космический Корабль, перевозивший их туда, где они были обречены на жестокое заключение, и нашли убежище на нашей благословенной планете! Нашим предкам известны были преимущества порядка и дисциплины, они сформировали касты и назначили им профессии, соответствовавшие навыкам, усвоенным Первоплавателями, судя по всему, еще в Исходных Мирах. Именно поэтому махинаторам поручили выуживать рыбу из моря, наперсточникам — открывать и закрывать мишени сигнальных решеток, поджигателям, к числу каковых я с гордостью отношу себя — вить веревки, а из среды растратчиков вышли многие заступники, обеспечившие нам благоволение и защиту Царя-Крагена.