— Она пошла вернуть спрятанную рабыню, но неблагодарная поджидала ее с весьма неприятным и… смертоносным сюрпризом… А потом сбежала, после содеянного. Но ты не волнуйся…
Двумя пальцами отбросив нож в сторону тела, ведьма погладила ее по волосам, и Лидия почувствовала, что ее ресницы тяжелеют, боль от ушибов глохнет и отходит куда-то на задний план…
— Скоро… месть араксунов будет тебе не страшна…
И, действительно, перестав волноваться о чем бы то ни было, Лидия провалилась в глубокий, спокойный сон…
«Они сковали тебя?».
«Нет».
«Умно. Не хотят подрывать твое доверие».
«Ты мое доверие подорвал уже много лет назад. И ничего…».
«Не неси чуши. Мы обо всем договорились».
«Да? А мне казалось, ты просто бросил меня, как только понял, что можешь извлечь из всего этого пользу».
«Бросил?.. Да ты забыл обо мне уже через полчаса… И, кстати, я тебя не бросал. Я присматривал за тобой, пока ты вдруг не решил уехать в эту чертову Россию. А уж они постарались сделать так, чтобы я тебя о-очень долго потом искал».
«Плохо искал. Найти кандидата наук можно за пять минут, просто погуглив его имя».
«Не того, за кем заморочили следы Внесторонние колдуны…».
«Короче… Давай ты по-хорошему удалишься из моей головы, а уж я постараюсь во всем разобраться сам. А то меня очень сильно соблазняет это блокировочное зелье, что купил наш крылатый черт, и ждет не дождется, чтоб меня им напоить».
«Как знаешь… Даю тебе времени до завтра, до полуночи… Тут, знаешь ли, или я, или они, Мэтью. Третьего варианта не будет…».
«А если я не приду? Что тогда? Найдешь и убьешь меня?».
«Неприятно, но придется».
«Ха!».
«Тебе смешно?».
«Ха — ха… ха — ха — ха — ха…».
«Мэтью!».
«Уф… Дай отдышаться… Ты двадцать лет с меня пылинки сдуваешь… Думаешь, я поверю, что ты способен меня убить?..».
* * *
«Мэтью? Ты еще там?».
«Ага… Слушай… А если я останусь… не при делах?.. Вообще?».
«Не получится. Если бы я хотел оставить тебя не при делах, то забрал бы тебя в Темный Замок еще десять лет назад. Ты знаешь, что мне нужно».
«Да, да, я знаю… Что может хотеть Темный Лорд… Расхерачить к чертям все доброе и светлое, и в одиночку править миром насилия и боли…».
«Мэтью?».
«Да, Лоренс…».
«Ты что — пьяный?».
«В дым. Давай потом… как-нибудь… Посидим… Все обсудим…».
«О, Господи…».
* * *
Погрозив Инге пальцем, Мэтью отобрал у нее рюмку и опрокинул ее в себя. Вроде бы это была восьмая. А, может, девятая.
— Ты… за мной не угонишься, — как-то не слишком твердо сказала Инга и также залпом опустошила свою рюмку.
— Это у тебя какая?
Она впилась зубами в лимон. Пожевала его, подумала и ответила: