Шарлен поднялась, чтобы коснуться ее щек легким поцелуем. Сидней объял знакомый аромат «Шанель №5», и ее захватил калейдоскоп чувств — радость увидеть мать после недель без разговоров, печаль от отчуждения, опасение стычки. Потому что для ее матери не существовало такой вещи, как просто обед.
— Что ты сделала со своими волосами? — скривилась Шарлен, дотрагиваясь до локона. — Боже, Сидней, ты выглядишь как оборванка. Неужели Лукас Оливер не позволяет тебе посещать стилиста или хотя бы купить фен?
Критика ужалила, но Сидней прикрылась вежливой улыбкой, опускаясь на стул напротив Шарлен, и поборола привычный порыв извиниться. Не только Лукасу нравилась густая копна спиралек, но и она полюбила свою естественную прическу. В какой момент она прекратила позволять матери заставлять чувствовать себя пятилеткой вместо двадцатипятилетней женщины, способной самой принимать решения? Чувствовать себя недостойной?
— Ты выглядишь прекрасно, мам, — она взяла льняную салфетку и разложила ее на коленях. — Как папа?
— Благодарю. Он в порядке. Обеспокоен, но в порядке, — ее мать сделала глоток белого вина из бокала, изучая ее поверх ободка. — Я удивлена твоей заботой. Прошло уже четыре недели с твоей… — пауза — …свадьбы. А ты нам так и не позвонила.
Шарлен была не только ее матерью, но и мастером заставлять чувствовать вину.
— После нашего последнего разговора, я подумала, что нам обеим нужно время.
Появился официант, размещая на столе блюдо с горячим, свежим хлебом. Сидней заказала себе салат с креветками, а потом повернулась к матери и отщипнула кусочек овсяного хлеба с медом.
Рот Шарлен искривился в гримасе отвращения.
— Неужели, Сидней. Хлеб? Будто тебе нужно больше углеводов, — она вздохнула. — Не знаю, сколько раз я предупреждала тебя следить за тем, что ты ешь. Женщины твоих… — еще одна выразительная пауза — …достоинств должны быть более бдительными и осмотрительными.
Сидней положила ломоть на тарелку и сложила руки на коленях.
— Хватит, мам, — мягко сказала она, хотя и добавила в голос немного стали, чтобы сдержать материнский поток критики. — Я больше не позволю тебе так говорить со мной.
Шарлен испустила раздраженный вздох.
— Как драматично, Сидней...
— Благодаря целенаправленным указаниям и критике, я уже давно поняла, что не являюсь идеальным вторым размером. Также я знаю, что это разочаровывает и смущает тебя.
В ее голове эхом отозвался голос Лукаса, отдаваясь от стен и набирая громкость с каждым словом.
«Неужели твои родители принижали тебя до такой степени, что ты веришь, что заслуживаешь такого отношения...»