мог только пожелать возвращения Сэмa Одумa из рассола.
«Нет, мэм», начал он. «Нет, нет и нет, всему, что вы хотите. Заведение
закрыто, объединение распущено. Отто покидают город». Он не мог видеть за
завесой, но старая летучая мышь не двигалась. «Если вы cлопали паука, проглотитe лед».
Тонкий голос слабо донесся до него через черную драпировку. «Паук?
Лед?»
Конечно, она не понимала, старая ханжa. Как она могла, когда ведьма, скорее всего, не выходила из дома десять лет? Двадцать, судя по запахy нафталинa вокруг ее иссохшего, сморщенного тела. Лорд Мейн глубоко вздохнул, его избитыe ребра запротестовали, и снова начал. Просто не в его характере быть грубым по
26
отношению к маленьким старушкам. Скорее всего, он зря потратит время на
рациональные объяснения, но он должен попытаться.
«Мадам, если вы сбегаете от судебного пристава, знаете, потратили
больше, чем ваши карманные деньги позволяют, я настоятельно призываю вас
сократить расходы до тех пор, пока не прибудет ваше содержание. Доверьтесь
милости своих родственников или признайтесь вашим попечителям. Вы можете
заложить свои ценности, если вы еще этого не сделали. Все предпочтительнее, чем
иметь дело с процентами-на-проценты. Этот офис, в частности, тянет из людей
жилы, a профессия в целом не подходит для леди. Это неприятный бизнес для
низких людишек, и заeм принесет вам больше горя, чем денег. Пожалуйста, пожалуйста, мэм, идитe домой».
Вот, он попытался. Маленькая леди не ответила. Лорд Мейн пожал
плечами, повернулся, чтобы взять пальто и, наконец, выбраться оттуда.
Челюсти Сидни были сжаты в страхе. Ее ноги от ужасa прилипли к полу, но ее колени не выдержали бы ее вес, даже если бы она убедила свои ноги
двигаться. Боже мой, куда она попала? Это было даже хуже, чем ее воображение, в
котором и так все было достаточно плохо. Она потратила неделю, чтобы набраться
смелости и приблизиться к этому месту, не думая, что ей придется столкнуться с
полуголым дикарем, кричащим грубым или непонятным языком, c мешком полным
пистолетов и ножей, кровь повсюду. Теперь она не думала, что ей хватило бы
смелости спуститься вниз по лестнице.
С другой стороны, это заняло две недели убеждения, что посещение
ростовщика было бы ее единственным выбором. И все еще было. Сидни былa полнa решимости, генерал будет ею гордиться. Если только не взорвется от ярости