Женщина наклонилась под верёвками, разделяющими зоны гриля и игр, и её длинные, черные волосы взлетели, заслоняя её лицо, от внезапного порыва ветра.
— Привет, — сказала она, её голос был похож на звуки, издаваемые роботом.
Пока она боролась с волосами, убирая их с лица, я воспользовался моментом, чтобы разглядеть её тонкие черты лица. Она была симпатичной, маленькой, одетой в тёмные джинсы и огромную толстовку, в которую она укуталась, спасаясь от холода и листьев, и никакого намека на косметику, только чистая, оливкового цвета кожа. Она напомнила мне девушку, которую я мог бы встретить в одном из переполненных кафе в середине августа, отчаянно притворяющуюся, что сейчас уже декабрь: тёплый свитер, глаза, смотрящие в книгу, пухлые губы, потягивающие, испускающий пар, горячий шоколад, в то время как горячее солнце полыхало за её спиной.
Очаровательная, чтобы заметить.
Закрытая, чтобы держаться подальше.
Прекрасная, чтобы думать о ней и через несколько дней.
— Эм… привет, — неловко повторила она, так и не дождавшись от меня ответа. — Банку?
Я моргнул и проследил по её тонкой руке к ладони. Разумеется, она протягивала мне пустую банку с зеленой крышкой, центр которой был прорезан под узкую щель.
— Для билетов. Рита сказала, что вам нужна одна.
Я снова посмотрел на неё, заметив бисеринки пота, покрывающие её лоб. И, наверное, для того, чтобы достичь максимальной отметки в категории «Неловкость» за сегодня, я ответил:
— Тебе жарко.
Боже, Портер.
Её брови выгнулись, и она поставила банку рядом с грилем.
— Правильно. Что ж, не буду отвлекать вас.
— Дерьмо. Подожди. Мне очень жаль. Я неправильно выразился. Я хотел сказать, что тебе, наверное, жарко. Сегодня почти восемьдесят градусов по Фаренгейту.
— Правильно, — сухо сказала она, продолжая отступать.
— Серьёзно, я не имел в виду… о чёрт! — простонал я, когда из гриля вырвалось пламя.
Схватив бутылку воды, я опрокинул её на пламя. Потом я вытер лицо ладонью, но огонь не унимался, вспыхивая с другой стороны.
Да. Факт. Я собирался спалить парк.
Хорошие новости: здесь находился почти весь медицинский персонал.
Плохие новости: я мог помахать рукой на встречу с доктором для Трэвиса.
— Осторожно. — Появилась женщина рядом со мной и скользнула в узкое пространство между мной и грилем. Её длинные темные волосы ударили меня по лицу, пока она крутила ручки, чтобы унять огонь.
Рваный вздох облегчения вырвался из моих легких.
— Христос, всё могло закончиться плохо.
Она повернулась ко мне лицом, не было сомнения — если бы её взгляд мог замораживать, то я бы превратился в льдышку.