Рэйван коротко склонил голову, приветствуя воспитанников Арда. Он успел заметить, как часто задышала Вильят, обмахиваясь ладонью, затем касаясь уголка глаз белоснежным платком. И что он такого сказал? Ламон одобрительно улыбнулся, с ленцой едва похлопав ладонью об ладонь, в качестве комплимента некроманту.
Ванда видела, какое оживление прошло по рядам студентов, явно одобрительно принявшим короткую речь ректора. Сказывался и вчерашний «подвиг»... И она несомненно была горда, ощущая дрожь в теле от волнения. Ответив на несколько вопросов короля, Кристиан занял своё место рядом с остальным управлением академии.
Новоприбывшие студенты стояли в первых рядах. Факультет боевой магии по обычаю находился на отдалении от подиума, что вызывало почти спазм в желудке у Ванды. Ей придётся идти едва ли не через весь зал, если этого пожелает король. Может, так увлечётся, что забудет про неё? Есть ли надежда? Стоящий рядом Хэйл тихо хмыкнул, будто мог прочитать её мысли.
Ванда вздохнула, стоя ровно, как струна. Никто из них не мог пошевелиться, замирая под цепким взглядом Ламона. как фарфоровые куклы в цветах своих факультетов. Чёрные «ухины» выделялись мрачным пятном на фоне остальных студентов. Наверняка от того и находились дальше всего, чтоб не портить настроение их правителю. Ванда чувствовала на себе тяжёлый взгляд Фергаса. Маг сжал губы в тонкую линию, и его глаза стали совсем чёрными.
Решая самым разумным сделать вид, что не догадывается о причине недавнего происшествия, она снова поискала взглядом Кристиана. Им не удалось переговорить о «покушении», поскольку Ламон вздумал явиться куда раньше, чем планировалось. И Ванда не сомневалась, что как только он покинет академию — поднимется буря.
Тем временем король начал свою речь. Его голос мелодично лился с подиума, но Ванда не прислушивалась к словам. Банальные, они должны были воодушевить юные сердца на подвиги, и внушить благоговение перед возможностью постигать науки в благословенной самим Ламоном академии. Говорил его величество долго, слишком долго, наверняка сам наслаждаясь собственным монологом. Хотя, Ванда наблюдала и за глуповатыми восторженными студентками, с восхищением глядевшими на короля. Её же клонило в сон. Наверняка всё нервы...
— Все вы — мои дети! — воскликнул Ламон, заставляя Ванду встрепенуться. — Словно едва распустившиеся бутоны под лучами утреннего солнца. Так взрастим же чудесные цветы!
— Уж взрастим... — едва слышно саркастически пробормотал Хэйл рядом с Вандой.
Зал взорвался аплодисментами, которые так любил Ламон, явно в прошлой жизни блиставший на подмостках какого-нибудь театра. Снова заиграла музыка, под которую король опустился в кресло, без меры довольный. Камни засверкали на его одеждах, когда он едва склонил голову набок, отдавая короткий приказ своему помощнику. Безликий мужчина оживился, шагнул вперёд, и звонким голосом объявил: