— Прошу в дом. Хлеб-соль. — Мамед-хан жестом пригласил Кудашева. — Если вы не против, ваши люди могут кушать с нами. Если есть разговор — их покормят отдельно.
— Есть разговор. Есть долгий разговор друга с другом, уважаемый Мамед-хан. Я хочу, чтобы этот разговор не стал достоянием третьих ушей!
— Вы мужчина, сын Кудаш-бека, вы воин. Вы вправе не открывать своё сердце первому встречному. Сейчас узнаете цену моим словам.
— Если дело в цене, Мамед-хан, вы получите все, чем я располагаю!
— Не торопитесь обидеть старого человека подозрением, Кудаш-бек! У меня для вас подарок. Смотрите! — Мамед-хан вынул из сундука потёртую видавшую виды кожаную офицерскую полевую сумку. — Это хурджун вашего отца, Кудаш-бека!
Принимая сумку, Кудашев услышал стук своего сердца в собственных ушах. Он не волновался так, как в этот момент, даже когда шёл в заложники к Гульбеддину.
Из раскрытого планшета из-за желтоватого прозрачного целлулоидного листа на Кудашева смотрел его отец — ротмистр Кудашев Георгий Александрович. Александр Георгиевич отстегнул ремешок, вынул фотографию. На фото рядом с Кудашевым-старшим в кресле сидит Мамед хан, позади них стоит, положив руку на плечо Мамед-хана, юноша-туркмен в летней полевой форме юнкера Первого Павловского военно-артиллерийского училища.
— Это мой шестой сын Алты. Прошлым летом встречали отпускника-юнкера в Кизил-Арвате, там же и сфотографировались. Кудаш-бек принял участие в его судьбе. У мальчика дар математика.
Принесли ужин. На большом глиняном блюде маленькие прямоугольные пухлые конвертики из теста, щедро политые сметаной и обсыпанные мелко нарезанным зелёным луком.
— Это что?
— Ещё не пробовали? Никто не угощал? Кушайте, это туркменские пельмени с бараниной! Очень вкусно.
Гостя дважды приглашать не пришлось. Утолив первый голод, Кудашев сполоснул руки в предложенной для этой цели чаше с водой, вытер насухо о полотенце. Ему не терпелось взглянуть на содержимое планшета. Сумка набита бумагами. Пять длинных свитков склеенных между собой листов писчей бумаги. На каждом свитке — чертёж. Под ним — записки мелким Кудашевским почерком, колонки цифр.
— Так, не совсем понятно… Слева — горы, потом равнина, потом пески. Масштаб... Всё в разрезе. Геологические пласты: скальные породы, гравийный песок, глина, снова песок, каракумский песок. Штольни разной высоты. Внизу соединены галереей. Пояснения надо читать с лупой. Здесь темновато, ничего не разобрать! Что это, уважаемый Мамед-хан, рудники? Руда? Сердолики? Серебро?
— Нет, дорогой, здесь то, что в Туркменистане дороже золота. Вода!