— Я не заказывал.
— Вам презент от польских офицеров!
Кудашев промолчал. В России есть поляки, но нет «польских» офицеров. Про себя отметил: эти «пшепатриоты» к офицерским погонам русской армии рвутся рьяно. А были ли шляхтичи под Мукденом?!
Паны явно нарывались на скандал. Сейчас начнётся: «Пше просим пана поручника поддержать тост за велику и державну Речь Посполитую!». Потом начнут петь «Ещё Польска не сгинела». Попойка обязательно закончится пьяной дракой и военно-полевой комендатурой. Пора уходить, покурить можно и в купе.
Встал, оставил на столике рубль серебром для официанта. Не прикоснулся к шампанскому. Стараясь не глядеть на поляков, надел фуражку и шагнул к выходу.
Услышанное остановило Кудашева:
— Шампань — не просто вино, это нектар любви, достойный богов! Ни Афродита, ни сам Дионис не пробовали этого золотого напитка. Польские офицеры преклоняются пред красотою русских панн и уже в третий раз пьют за их здоровье! Выпейте и вы вместе с нами!
— Я жена полковника Баранова — начальника штаба Таманского полка в Асхабаде. Командиру Седьмой Туркестанской конвойной команды подполковнику Држевскому Казимиру Ивановичу будут переданы самые лестные отзывы о поведении его младших офицеров во внеслужебное время!
— Полковнику Баранову самой фамилией положено носить рога! Ха!
— Вацек! Это просто белошвейки, нечего с ними церемониться!
Звон разбитого бокала. Женский визг. Польская ругань:
— Пся крев!
Пришлось развернуться. Разбитый хрустальный бокал в руке Вацека вот-вот коснётся лица женщины. В прыжке кисть руки перехвачена и завёрнута за спину. Белоснежный накрахмаленный китель, как бритвой, распорот обломком хрусталя. Вацек со всего маху влетел лицом в текинский ковёр. Алые цветы ковра скрыли брызнувшую из носа шляхтича кровь.
В самой низкой позиции, почти в «шпагате», уход от возможного удара в спину на два больших шага в сторону, резкий разворот, боевая стойка в полный рост.
Вацек на полу в обмороке. Его собутыльники в полной растерянности стоят молча, поглядывают то на брошенные у стены сабли, то на на тяжёлую кобуру с офицерским «Смит энд Вессон» на поясе Кудашева. Калибр в четыре и две линии действует успокаивающе не хуже холодного душа.
Между Кудашевым и поляками прапорщик Васильев.
Дам в вагоне-ресторане уже нет. Буфетчик и официант отсиживаются на кухне.
— Спокойно, панове, спокойно! — твёрдым голосом успокаивает поляков Васильев и, обращаясь уже к Кудашеву: Господин поручик, если возникнет необходимость, разрешите мне навестить вас в купе.
— Стреляться, здесь, немедленно! Через платок! Я потомственный шляхтич! Мои предки — Сапеги — отличились ещё на поле битвы Грюнвальда! — Вацек поднялся с пола.