— Алла, любимая, не плачь. Все уже хорошо, хотя я еще сам не верю, что выжил. Открой глаза, пожалуйста, — уговаривал меня самый дорогой моему сердцу голос.
Я боялась, что, очнувшись, лишусь его, но все же открыла глаза и утонула в обеспокоенном взгляде моего Сэпия. Это был он и не он одновременно. Его лицо утратило три пары глаз, а скулы хоть и остались резкими, но были вполне человеческими, без скрытых мандибул. Это был мой мужчина — тот, который подарил мне семью.
Еще толком не опомнившись, порывисто обняла его за шею, прижимая к себе, вдыхая родной запах, зарываясь руками в мягкие, шелковистые волосы.
— Слава богам! Ты почти сутки была без сознания, мы не могли тебя разбудить, — сказал Сэпий, нежно целуя меня в губы.
— Сэпий, это правда ты? Я видела, как ты умер, а потом… я не поняла, что произошло, — сказала я, пытаясь осознать то, что случилось.
— Это называется Благословением богини, только его еще никто из арахнидов никогда не получал. По легенде, если кто-то полюбит нас так сильно, что готов будет отдать свою жизнь, то Елея — богиня любви — подарит ему возможность быть с любимой до конца ее дней. Мы думали, что это сказка, которой утешают гнездовых, хотя я и так не противился своей судьбе. Только жалел, что ты будешь страдать. Глупая, ты же чуть не умерла, вливая свои силы в мое тело, — серьезно глядя мне в глаза, сказал арахнид. — Никогда, слышишь, никогда больше не спасай меня такой ценой.
— Нет, — так же серьезно ответила я. — Если хочешь, чтобы я жила, не смей больше умирать.
В ответ на это мужчина впился в мои губы страстным поцелуем. Мы ласкали друг друга как сумасшедшие, как будто это первый и последний раз и больше ничего не будет, пока нас не прервал скрежет Диззи.
— Сэпий задушит Аллаиду. Она истощенна, а он непонятно о чем думает, — возмущался мой пушистый тень.
— Ты прав, я увлекся, — с сожалением сказал мой арахнид, отстраняясь от меня. Только тогда я осознала, что у него НОГИ, обычные человеческие конечности, и что он вообще ничем, кроме черно-золотых глаз, не отличается от человека. Я с интересом снова знакомилась со своим любимым.
— Сэпий, ты теперь человек? — не могла не спросить я.
— Нет, я не совсем человек, но внешне теперь почти не отличаюсь.
— Почти? — покраснев, спросила я.
— Глаза у меня прежние и возможности нечеловеческие, а анатомически мы теперь вполне совместимы, — с доброй улыбкой ответил он, понимая причину моего смущения.
Мужчина неуверенно встал и протянул мне руку. Я вложила свою ладонь в его, и меня проводили до ванной комнаты.