Мой дорогой Диззи накрыл на стол и покинул нас вместе с воинами.
— Наконец мы вдвоем, — прошептал мне на ухо Сэпий, утягивая на постель.
— А как же ужин? — шуточно возмутилась я, срывая одежду с мужа.
— Позже, — прошептал мой ревнивец мне в самые губы. Потом нам было не до слов.
До стола мы добрались далеко за полночь. Точнее, добрался Сэпий, который нагрузил в большой серебряный поднос — из тех, что были получены в качестве подношений — различных закусок. Муж кормил меня сам, выбирая наиболее лакомые кусочки. После активных физических нагрузок я была очень голодна и с удовольствием ела все предложенное мужем, не забывая иногда провокационно облизывать его длинные аристократические пальцы, заставляя вздрагивать и бросать на меня красноречивые взгляды. Утолив голод, мы умопомрачительно долго целовались, не в силах оторваться друг от друга.
— Я очень боялся, что если Андариэл до тебя дотронется, то ты будешь испытывать к нему притяжение истинных пар, — неожиданно признался муж, крепко сжав меня в объятиях, как будто кто-то меня у него отнимал.
— Не говори глупости. Ничего особенного я не почувствовала. Может, немного удивилась, что прикосновение к нему не было противным, но никаких особых эмоций, кроме закономерного опасения, я не испытала, — честно ответила я, удивляясь страхам любимого.
— Ты его единственная, а это не пустой звук. Большая редкость — найти свою половину. Только такой идиот, как юный император, мог отказаться от тебя в пользу Дилейны, и знаешь — я готов простить ему любую глупость за это, — хрипло сказал мой арахнид, покрывая мое лицо поцелуями.
А меня посетила мысль, от которой и мое романтическое настроение, и сладкая ночь возвращения домой немного померкли.
— Ты расстроилась, — заметил мой наблюдательный муж. — Жалеешь, что Андариэл отдал тебя мне?
Я даже подпрыгнула на кровати от возмущения и села на бедра мужу, пытающемуся уйти.
— Нет. Просто подумала, что раз не ты мой истинный, то где-то ходит та, что предназначена тебе, и если вы повстречаетесь, то ты не станешь отказываться от нее, — сказала я, ревниво кусая мужа за губу.
Сэпий рассмеялся и накрыл меня своим горячим телом, резко перевернувшись.
— Какая ты у меня глупенькая. Я арахнид, а не человек. Моя единственная — та, с кем я разделил огонь жизни. Ты — моя истинная, ненаглядная, любимая, моя Аллаида, — серьезно сказал он, заглядывая мне в душу своими невозможными черно-золотыми омутами. От остроты чувств, испытываемых к мужу, я едва сдерживала слезы.
— Я люблю тебя Сэпий. Я не знаю, кто решил, что такой человек, как император, создан для меня. Может, вообще они ошиблись с Дилейной? Только просто подходить друг другу энергетически, может, и хорошо, но мало. Я полюбила тебя изначально не телом и не силой, а душой. Ты мой человек, точнее арахнид, только с тобой я счастлива, потому что ты это заслужил: своей чистотой, заботой, самоотверженностью. Сначала я просто восхищалась твоими качествами, потом хотела подарить тебе то, чего была лишена сама, — немного счастья, а после просто растворилась в тебе. Никогда не сомневайся, ты — мой истинный.