— Вот видите, — с грустью прокомментировал он движение руки. — Снова без медсестры работаю. Не успеваю документацию вести. Приходится работать как быстрее. Я ведь и неврологический приём веду. Забрали у меня сестричку Навию.
— Её ведь к статистику перевели?
— Да, к статистику. Я, конечно, не ропщу. Статистика в нашем деле тоже очень важная отрасль. С ней у нас только Навия справится. Но когда Навия работала у меня, то и документация была в порядке, да и нервы её вязание как-то успокаивало.
Дмитрий изумился.
— Вязала? На работе?
Петел грустно кивнул.
— Да, да. Ей вязать вменили в обязанность специальным приказом главного врача. Она вязала смирительные рубашки. Какие узоры бывало придумывала! Умелица! Вязала она специальной мёртвой петлёй…
Психиатр печально поник головой, уткнувшись рыжей порослью в галстук.
Последовала минута молчания.
Наконец Петел поднял голову. Через толстые линзы его очков, как сквозь ледок проруби, угадывалась влага.
— Как говорится в песне, — несколько развязно произнёс Эбис: — «Не грусти, пожалуйста, лучше мне пожалуйся!».
Психиатр вздрогнул. Такое резкое движение Дмитрий наблюдал только однажды, когда на практических занятиях по нормальной физиологии они пропускали электрический ток через нервно-мышечный препарат ноги лягушки.
— Что вы, что вы, что вы! Я никогда не жалуюсь!!! Тем более на руководителя! Тем более на такого, как наш замечательный главный врач товарищ Честноков Иван Иванович! Вы ведь уже были у него? Убедились, что это человек абсолютно исключительный? Говорите же!
Дмитрий опешил от такого неожиданного напора.
— Да… Конечно… Что-то подобное я заметил… — промямлил он.
— Вы обратили внимание на его тонкий ум?
— Да, да… Он чрезвычайно тонок…
— А лицо?! В нём, несомненно, есть что-то выдающееся! Не правда ли?
Самое выдающееся, что заметил Дмитрий в лице главного, это был нос. Но он счёл нетактичным в первые минуты знакомства делать столь смелое заявление.
Психиатр, растроганный окончательно, сорвал с себя очки и вытер влажные стёклышки, а затем глаза полой халата.
— Вы, собственно, ко мне по какому делу? — вопросил он, стараясь уйти от щекотливой темы.
— Давай, Димка, — подтолкнул приятеля Эбис, и глаза его сверкнули от сдерживаемого смеха.
— Я… Мне… — нерешительно начал Дмитрий
Маркович, избегая смотреть в глаза психиатра и с преувеличенным вниманием рассматривая ящички картотеки с названиями сел района: «Желаевщина. Дыколисся. Чистогадовка. Страхополье».
— Я… Когда я пришёл к главному врачу, то в его приёмной увидел… увидел в спине секретарши нечто необычное… — Дмитрий Маркович бросил испытующий взгляд на Петела.