На экране телевизора появилась заставка: вращающийся футбольный мяч. Голос диктора объявил о начале решающего соревнования, того самого, которое должно всё решить и определить и, несомненно, будет иметь огромное значение в смысле влияния на судьбы всего человечества.
Эбис оборвал свою речь и втупился в экран.
— Дальше что? Дальше!
Эбис не слышал.
— Чтоб ты сгорел! — в сердцах бросил Дмитрий, обращаясь к красному ящичку.
Телевизор, видимо, услыхал просьбу лекаря. Экран полыхнул и погас: несколько секунд ещё горела звёздочка по центру экрана. Но и она угасла. Экран покрылся трупной зеленью.
— А чтоб тебя! — заорал Эбис и, приблизившись к телевизору леопардовым скоком, принялся стучать по нему сверху и по бокам. Безрезультатно.
Тут Эбис озверел окончательно и, обращаясь к невинному ящичку, сказал буквально следующее:
— ……. …………………! Вот ты кто! — и добавил: — ………. гробик проклятый!
Реанимационные мероприятия доктора не принесли никакого результата. Коченеющий телевизор не отзывался.
Эбис поспешно натянул пальто, влез в осклизлые туфли и рванулся к двери…
— Побегу… э… к одной знакомой, — объявил он на бегу. — Такой матч пропустить нельзя!
Дмитрий, оставшись один, снова придвинул стул к окошку.
Смеркалось. Серый цвет завладевал землёй. В комнате быстро темнело.
Дима почему-то вспомнил о Наташе Кроль. Завтра, во вторник, как всегда, состоится пятиминутка. Значит, рассматривать «дело» Наташи будут завтра. По слухам, она несколько раз говорила с родственниками, живущими в Одесской области, по телефону скорой помощи. Чтобы не платить за переговоры, она, вызывая междугородку, называла фамилии Игрище-вой и Вислогуз.
Дима не верил, что тихая и безответная Наташа Кроль способна на такую подлость. Не вяжутся тут концы с концами. Если будут голосовать за какое-нибудь строгое наказание для неё, он, разумеется, будет против. Надо непременно защитить милую девушку. В крайнем случае, он воздержится. Хотя идти против администрации… Гм… Затруднительное положение! Администрация почему-то давно клюёт Кроль. Не в чести Кроль у администрации. Если я буду за Кроль, то… Гм… Ладно, раньше времени об этом лучше не думать.
Неожиданно Дима услыхал за спиной какой-то шорох.
Дима замер, прислушался.
Послышался сдавленный смешок.
Всё внутри у доктора сжалось. Что это? Вернее, кто это? Ведь никто не входил. Дима был в этом абсолютно уверен. Снова чертовщина какая-то начинается. Поворачиваться было страшно. Невыносимо страшно. Но сидеть вот так, зная, что некто находится за твоей спиной, было ещё страшнее.
Дима медленно, будто больной радикулитом, повернулся.