Калинин скрипнул зубами. Было видно, он в ярости. Левой рукой изо всей силы сжимает свой дервишеский сучковатый посох. Правой – тщетно пытается расстегнуть на халате, туго в талии перепоясанного шёлковым платком, несуществующие пуговицы.
– Не будь глупцом, Кудашев! Забыл? Мы не в России. Я тебе не статский столоначальник из ведомства призрения увечных и убогих, не вестовой для своих подчинённых. Проблемы кадровые в полевых условиях загранкомандировок решаю самостоятельно и оперативно!
Наконец, Калинин сунул правую руку за пазуху.
Кудашев знал, что последует за этим.
Калинин рывком вынул из-за пазухи «Веблей», но выстрелить в Кудашева не успел.
За спиной Калинина бесшумно появился Войтинский. Правой рукой успел перехватить в запястье руку Калинина, и в локте своей левой руки сжать его горло.
Через минуту обезоруженный Калинин был связан, доставлен в дом и посажен на ковёр в углу комнаты.
Кудашев глянул на свой английский морской хронометр. Два часа после полуночи. Похоже, совещание начнётся задолго до рассвета. Снова собрались в полном составе – Кудашев, Войтинский, Карасакал. Пришёл и хазареец Асфандиёр. Карасакал начал допрос с него. Говорили на фарси. Карасакал спрашивал, хазареец отвечал. Кроме Войтинского, присутствующие понимали, о чём идёт речь. Войтинский догадывался. Хазареец держался спокойно, достойно. Не отпирался, не лгал. Действительно, был в Ширазе, исполняя заказ Калинина, разыскивал Караджа-батыра. Нашёл. Привёз к нему Калинина. Был уверен, что везёт друга к другу!
Друга к другу?! Карасакал хотел ударить связанного Калинина сапогом в лицо. Войтинский успел прикрыть Калинина своим бедром. Получил не слабый удар.
– Может, Калина и тебе друг, хазареец? Иди, можешь обнять друга, который приказал Кудаш-беку сначалу убить меня, а потом свалить убийство русского офицера на хазарейца! Я сам слышал! Не разучился понимать русский. Войт свидетель!
Кудашев взялся за голову. Вот скандал, так скандал. Всё тайное стало явным. Пусть даже в отношении одной тёмной личности – афганца – одинокого волка! Что ж теперь ещё и с ним делать?!
– Я верю вам, – Асфандиёр был невозмутим. – Я никогда не доверял табибу. Я просто отработал его заказ. Никого не обманул, не обокрал, не убил. Пострадал сам. Иса Муслим-табиб Родоси ещё не расплатился со мной. Я получу мои деньги и забуду о нём. Ваши с ним беды – не моё дело. Найду себе другую работу. Я ни с кем не ссорюсь. И не помню вчерашний день. Только тот воин живёт долго, у кого нет длинной памяти.
Хазареец поднял вверх открытую ладонь: