Однако, когда Джон потушил в холле последнюю свечу в подсвечнике у входной двери и собрался уже пройти к себе в комнату, делая вид, будто сон одолевает его, со второго этажа до него донеслись слова:
– А, Джон. Вы все еще здесь…
Дворецкий опустил свечу, которой освещал себе путь, чтобы пламя ее не мешало разглядеть темную фигуру на верхней ступени.
– Госпожа? – удивился Джон.
Анна-Мария ничего не ответила. Подобрав подол платья, она медленно спустилась вниз.
– Впрочем, это даже хорошо, что мы с вами встретились, – спокойно сказала девушка.
Теперь Джон мог без каких бы то ни было затруднений ее разглядеть. Одета девушка была в платье, совсем недавно купленное ею в столице и купленное на ее личные деньги. Поверх платья на плечи был накинут дорожный плащ, капюшон которого скрывал аккуратно, но самым простым образом уложенные темные локоны волос. Левой рукой Анна-Мария прижимала к себе деревянную шкатулку, в которой вновь хранилась ее «дворянская честь».
– Вы уходите, госпожа? – уточнил Джон, хотя необходимости в том не было.
Слишком очевидно было не только то, что девушка уходит, но и то, что желает она вычеркнуть себя из жизни барона, равно как и его из своей.
– Почему же сейчас, госпожа? Подождите до утра.
– Нет, Джон. Я уйду сейчас. Так будет правильно… Так будет честно. Нет, нет! Не спрашивайте ни о чем, я не отвечу. Мне кажется, барон посчитает нужным сохранить все в тайне. Но если он сочтет возможным что-нибудь вам рассказать, я не буду против. Я знаю, вы умеете хранить секреты.
Анна-Мария перехватила удобнее шкатулку.
– Спасибо вам за все, Джон. Вы превосходный слуга. И если барон Грей решит уволить вас, он совершит величайшую ошибку в своей жизни.
Поддавшись чувствам, девушка поцеловала озадаченного дворецкого в щеку. Грустно улыбнувшись, она сообщила, что оставила барону письмо в своей комнате на столике трюмо.
– Я уверена, вы найдете способ передать ему этот конверт. Спасибо вам еще раз, Джон. И прощайте. Не думаю, что мы встретимся вновь.
– Прощайте, госпожа… – задумчиво протянул дворецкий.
Повинуясь распоряжению той, кого он все еще считал баронессой Грей, Джон поднялся в ее комнату. На столике трюмо действительно лежал конверт, адресованный барону Грею.
Незамеченным выскользнув из дома около полуночи, Джон добрался до убежища своего господина, когда уже занимался рассвет. Отпустив экипаж, нанятый на почтовой станции, дворецкий, отворив калитку, миновал ухоженный садик и постучал в дверь самого обыкновенного сельского одноэтажного домика. Дверь отворилась сразу.
– Почему так долго? – проворчал барон.