Как назло, вокруг не было ни души, и Кейт испугалась, ощутив себя полностью беззащитной… но, что удивительно, страх этот не подсказывал ей бежать; напротив, она была готова искать спасения в объятиях Роберта – если бы тот вдруг решился обнять ее. Хотя это вряд ли: судя по разъяренному виду, капитан мог сейчас желать только ее смерти.
Она бы удивилась еще больше, если бы узнала, что Роберт в этот момент испытывал схожие противоречивые чувства. С одной стороны, ему хотелось стереть эту маленькую бестию с лица земли, с другой… он едва удерживался от того, чтобы не наброситься на нее с поцелуями. И это только увеличивало его злость.
– Как благородно с вашей стороны, – произнес он тоном, который не сулил ничего хорошего, – воспользоваться наивностью и простодушием мисс Бэнкс, чтобы унизить несчастную девушку! Весьма добродетельный поступок!
– Это была всего лишь шутка. – Кейт старалась сохранять хотя бы видимость спокойствия. – Я не думала, что у вашей избранницы хватит ума пересказать ее вам, да еще и публично.
– Вы лжете, мисс Маккейн, – жестко проговорил Роберт, подходя ближе. – Я не столь простодушен и не поверю в то, что вы все заранее не просчитали. – Кейт быстро отвела взгляд, и это убедило его в том, что он не ошибся. – Да, мисс Бэнкс по вполне понятным причинам не настолько образованна, как вы. Неужели не ясно, настолько это низко – выставить ее неосведомленность на всеобщее посмешище?
– Послушайте, капитан, – Кейт тоже начала злиться, – я же сказала вам, что просто неудачно пошутила. Несмотря на всю неприязнь мисс Бэнкс по отношению ко мне, я не хотела, чтобы так вышло. Сами подумайте, зачем мне ее унижение?
«Затем, что вы меня ревнуете, мисс Маккейн», – едва не ответил Роберт, но вовремя остановился. Он знал наверняка, что Кейт будет защищать свою маленькую тайну: рассмеется ему в лицо, выскажется нелестно о его самомнении, и это причинит ему больше боли, чем то, как она обошлась с Кандидой.
Нет, с его личным демоном нужно было покончить раз и навсегда.
И лучше прямо сейчас.
– Мне не интересны ваши оправдания, – холодно проговорил капитан. – Все и так ясно: вы воображаете о себе бог знает что, полагаете, что умнее всех женщин на острове, и упорно стремитесь доказать это. А следовало бы помнить, что гордыня и тщеславие – два из семи смертных грехов! Увы, развитый ум и знания не заменят ни доброго сердца, ни благородства, ни утонченных манер. Вы хорошо образованны, но дурно воспитаны, мисс Маккейн. И ваш moralité>58 оставляет желать лучшего: двух недель не прошло, как вы появились здесь, а по городу уже поползли отвратительные слухи!